— Доброе утро, — сказала Арина. У нее был чрезвычайно жизнерадостный голос.
— Ну конечно, доброе… — Рука продолжала слепо шарить в поисках сигарет. — Куда вы пропали и что это за дурацкая записка?
— Я не пропала, — сказала Арина. — Я здесь, в гостинице, вчера переехала.
Сигареты так и не удалось найти, в кармане оказались только мелкие деньги, табачные крошки и почему-то семечки.
— Я вот что хочу сказать, — звенел в телефонной трубке голос Арины. — Мне только что звонил этот, ну как же его?.. Нерусское такое сочетание имени и отчества!..
— Геннадий Виссарионович?
— Точно, он. Мы договорились встретиться через двадцать минут у входа в гостиницу. Он обещал подогнать машину.
— Хорошо, — вздохнул Алан Маркович. — Я спущусь.
Положив трубку, он все-таки повернулся к окну. Оторвал пальцами один лепесток, смял его и понюхал. Над игрушечным городом медленно вставало солнце. Растертая в пальцах белая мякоть не источала сильного запаха, аромат цветка был даже приятен, и в нем совершенно утонули острые запахи ресторана. Теперь он вспомнил все, во всех деталях — все, происшедшее накануне, включая встречу со своей бывшей женой в подвале винного института.
Он толкнул дверь и замер на пороге. В небольшой комнате ярко горела люстра. На журнальном столике — початая бутылка красного вина, два хрустальных бокала. Возле столика сидела, закинув ногу на ногу, его бывшая жена Марта.
— Ну, что же ты встал — заходи! — сказала она. — Я давно тебя жду.
— Ты меня ждешь? — Алан посмотрел почему-то на ее красивые длинные ноги, на желтые, из тонкой кожи, туфельки, осторожно перевел взгляд на молодые руки, на лицо…
— Хорошо сохранилась? — спросила она. Губы ее были чуть подкрашены, как он любил. Говорила она спокойно, как-то уж слишком спокойно. — Садись, нам нужно поговорить, у меня слишком мало времени.
Туфельки на низком каблуке и широкое светлое платье не понравились Алану. Платье было чуть коротковато для ее возраста, а туфельки выглядели очень дорогими. Левая туфелька постукивала по полу, выдавая волнение. Знакомая жилка на горле, напрягаясь, как бы поддерживала голову.
— Где мы? Что это за место? Попал, понимаешь, в какую-то дурацкую историю, ничего не могу понять!..
Помявшись в дверях, он все-таки вошел и опустился в свободное кресло. Кресло было теплым — таким теплым, будто его в течение нескольких часов согревало чье-то присутствие.
— Ты хочешь знать, где мы? — Алан кивнул, Марта подняла бокал. — Мы находимся в подвале винного института. Ты помнишь, наверное? Когда мы поссорились, я поехала на край света работать по специальности. — Она взглянула на него поверх бокала, из-под ресниц — такой знакомый взгляд. — В данный момент я на работе, отпросилась на час. — Она медленно осушила свой бокал. Воспользовавшись паузой, Алан хотел уже задать вопрос, но она его опередила. — Пожалуйста, — протянула она, — только не спрашивай, как ты сюда попал! Записка глупая, она ничего не значит. Мне просто надоело, что ты все стоишь с той стороны двери… Пожалуйста, не клади ее на стол! Мы же договорились с тобою встретиться в пять, сейчас как раз пять.
