— Марин, ты слышала о Виталике Семенове?
— Нет, ничего не слышала, — вздрогнула Марина и выронила из рук маленькое зеркальце в коричневом футляре.
Зеркало упало на пол, Марина потянулась за ним и подняла.
— Надо же, треснуло, — сокрушенно произнесла Марина и продолжила подводить глаза, периодически облизывая кончик карандаша.
— Плохая примета, Марин, не смотрись в него, — помолчав, сказала Вика.
Марина посмотрела на нее с укором, издевательски потряхивая зеркальцем.
— Подруга, ты же знаешь, что в приметы я не верю. И, в конце концов, зеркало же не разбилось, а только треснуло, вон, три кусочка получилось. Было одно, а стало три. Так что не придумывай! Жалко, конечно, мое любимое было. Но, ничего, Михаил Петрович мне новое купит! Не отвертится, — Марина закончила приводить себя в порядок, захлопнула зеркальце и спрятала его обратно в сумочку. — Так что там с Семеновым?
— А ты разве не слышала? — удивилась Вика.
— Знаешь, в отличие от тебя, я не ловлю по подворотням всякие сплетни, — Марина огрызнулась.
При наличии желания что-либо узнать она, конечно, добилась бы своего, но не слишком скоро: она ровным счетом ничего не знала и не слышала, так как кроме Вики, соседей по коммуналке и случайным образом встречавшихся на ее пути мужчин, больше ни с кем не общалась.
Виталик — так зовут его не только близкие, но и даже клиенты — не обделенный умом и внешностью мужчина. Когда-то, лет пять назад, Марина закрутила с ним роман. Молодая жена Виталика догадывалась обо всем с самого начала, но не подавала вида, мол, нагуляется, перебесится, и все вернется на круги своя. Но она жестоко просчиталась: Марина и не думала отступать. Дошло до того, что стало традицией — каждую пятницу вечером Виталик вел в Марину в ресторан, где они засиживались допоздна. Со временем Виталик стал оставаться на ночь у Марины, а когда соседи стали возмущаться, ругаться на ночной шум, Виталик стал снимать номер в гостинице неподалеку. Домой он возвращался в воскресенье днем, садился в комнате у телевизора и молчал, уставившись в экран.
В другие дни Марина долго ждала, когда же Виталик, наконец, освободится с работы, досаждала ему телефонными звонками. Все свои сбережения он тратил на нее: платья, сумочки, пуховичок, шубка, красивый сотовый телефон с откидной панелью и бесчисленные походы по ресторанам. Все, лишь бы добиться ее расположения.
Отношения Виталика с женой портились. Она не хотела идти на конфликт и все терпела, не желая терять любимого человека. Ему надоедало это ее терпение, оно больше смахивало на жалость. Будто бы жена жалеет его, а он не в силах справиться с чувствами и прояснить свой рассудок, заставляющий его ходить на сторону. На работе у Виталика тоже не ладилось: он перестал быть внимательным, расторопным, расчетливым, что для аудитора прежде всего. Он стал делать ошибки — даже замечая их, не спешил исправляться, стараться выйти из положения. Смыслом всего существования Виталика стала Марина. И даже работа, которую он получил с таким трудом и за которую прежде держался, была в его глазах разжалована. Теперь она стала лишь обязательством, средством добывания денег, которых уже не хватало. Потребности Марины росли, их отношения требовали подкрепления материального — с духовным, как она уверяла, у них полный порядок.
