— Да, ты права, прости.
— Вот то-то! — заключила Марина. — Не понимаю, как у тебя на все хватает сил и нервов. Особенно на ребенка. Ясно, что тебе помогает мама. Моя бы никогда не помогла.
— А ты давно ее видела?
— Давно, очень давно, Вик. Не хочется, совершенно не хочется. У нее ко мне претензии, у меня к ней. Сама посуди, и что мы скажем друг другу при встрече? — Марина задумалась. — Я, пожалуй, спрошу, стало ли ей легче жить, когда она сплавила меня к бабке. Избавилась от ненавистных ей расходов на мое питание. Одевать меня тоже стало ненужным. Да и я тоже не нужна стала. Что там вспоминать. Ты вот говоришь, надо налаживать жизнь, может, завести семью, нормальную, а не такую, в какой я прожила почти половину своей жизни.
Марина вдруг замолчала. Вике неловко: она не хотела затрагивать эту тему, зная, насколько она болезненна и неприятна. Нужно было срочно перевести разговор, чтобы закончить его на более-менее позитивной ноте, иначе Марина может удариться во все тяжкие и начать заливать свою грусть чем-нибудь крепким, все равно чем. Однажды так уже было, когда Вика родила, и какое-то время не могла вырваться из дома для того, чтобы посидеть и поговорить с подругой по душам. Тогда Марина на две или три недели бесследно исчезла из своей комнатки в коммуналке, чем напугала соседей, и выключила телефон, чем заставила волноваться Вику. Все разрешилось как обычно банально: Марина все это время провела у какого-то очередного знакомого, отмечавшего свой выход из мест не столь отдаленных. Понятно, что о такой, как Марина, он мог только мечтать.
— Что собираешься делать с Волковым? Как к нему подступишься?
— Пока не знаю, — не сразу ответила Марина. — Попробую устроиться к нему на работу.
— Ты? На работу? — усмехнулась Вика, забыв, что еще минуту назад дала себе зарок не раздражать подругу. — Это что-то новенькое.
— А что, считаешь, я ни на что не гожусь? Не надо так, хорошо? Сейчас будешь все отрицать, а сама-то ведь именно об этом подумала, — Марина показала кулак. — И если кто встанет у меня на пути, в порошок сотру, обещаю. Мне так нужны деньги, что чем-то я готова пожертвовать, поработать, сделать вид, что работаю. Ты же понимаешь, что это ненадолго? Я добьюсь своего, и мне работать вообще не придется больше. Вот времена-то наступят! С ума сойти!
Марина захохотала — хохочет она всегда громко и долго, так, что все окружающие отвлекаются от своих забот для того, чтобы полюбопытствовать, что же такое происходит, что же вызвало столь бурный и неукротимый смех. От смеха из глаз Марины хлынули слезы. Она с возмущенным видом, продолжая посмеиваться, копается в сумочке в поисках косметички и зеркала. Заметив, что с ресниц местами потекла тушь, она тут же бросается все поправлять.
