Под ее тихий говор, отец, заглушая её и — как бы возражая, твердо внушал сыну:
— Я, Толя, всегда верил в тебя. Знаю, что из тебя выйдет настоящий уралец — летчик ли, сталевар, инженер… Ведь горное дело — великая вещь, интересная, ты знаешь.
— Знаю, папа. Я же с тобой все речки изъездил, во всех шахтах бывал. Мне горное дело нравится. И металлургия. Но если меня не примут в авиацию на этот раз, я все равно буду еще и еще готовиться и поступлю, наконец. Ты знаешь меня.
— Я тебя знаю, — отвечал отец с гордостью и затаенной печалью.
Мать с надеждой говорила:
— Еще экзамены впереди. Может, еще провалишься.
Заходили приятели. Некоторые отговаривали, другие радовались за Толю, гордились им:
— Эх, Тошка — зверь лыжный! Ты хоть карточку подари на память.
Толя отправился в цех. Старший мастер уже знал. Прощаясь с Серовым, спросил на всякий случай:
— А то останешься? Первым подручным.
— Это большая честь для меня, Иван Алексеевич.
— Будем с тобой греметь на всю страну. Слово даю — уральское!
— Иван Алексеевич! Я вам уже сколько раз говорил — ваша наука не пропадет. Может, самое главное, что мне нужно в жизни, я получил на заводе, у вас. Спасибо.
Он обнял Кучина так, что тот закряхтел.
— Силен, — сказал тот, переводя дыхание. — Что ж, Тоша, полюбуйся напоследок на нашу стопятидесятитонную. В другой раз увидишь уже не ее, пожалуй.
Идет новейшая техника… С заводом простился? Везде побывал?
— Никого не забыл, Иван Алексеевич.
— Улетаете, соколы, — качнул головой старый рабочий. — Жалко мне и Виктора, хотя и серчал на него — он отбивал тебя, не давал нам с тобой времени, таскал смотреть свои победы в доменном, подумаешь! А жалко все-таки. Улетаете.
— Да, расходимся в разные стороны.
— Ну, нет. Советская дорожка одна. Ведет она и через Надеждинский, и через Уралмашзавод, и через Москву, и через воздушный тракт — под облаками и выше их. Думаешь, я — в стороне от стежки? Как бы не так! Через мои руки прошла первая наша сталь для авиации, так? Теперь человека выпускаю, эта сталь должна быть высокого качества. Не забывай, Тошка.
Кучин проводил его до заводских ворот и долго глядел вслед своему любимцу.
Вступительные экзамены Анатолий держал в Нижнем Тагиле. Медицинский осмотр он уже прошел и был признан годным для службы в авиации. Анатолий усиленно занимался перед экзаменами, в особенности математикой.
С сияющим лицом ворвался он, как ветер, в комнату своего приятеля Игоря Климова, жившего в Нижнем Тагиле.
