И снова не выдержал, побежал, рванул к даче коротким путем, через овраг и «железку», слетел с насыпи, проскочил по проселку пустырь и кладбище, пролез под шлагбаумом и оказался дома. Снега намело аж по щиколотку, Егор открыл дверь и ввалился в промерзший дом. Как всегда после суток в доме было так холодно, что от дыхания поднимался пар, но включать обогреватель Егор не стал. Скинул куртку и принялся перекапывать залежи старья сначала в прихожей, потом во второй комнате, где не жил, а использовал ее под кладовку, рылся час, потом устал, сдался и включил-таки чайник. Безрезультатно покопался в завалах еще немного и понял, что мимо: старый мобильник ему вовек не найти, «игрушку» могли запихнуть куда угодно, она запросто могла и в квартире остаться, и там он еще не искал. Перекусил наскоро и для очистки совести продолжил поиски, добрался до самых старых залежей, до коробок с книгами и бумагами, обнаружил свою чоповскую спецуху, отсыревшую и полинявшую, в кармане оказался пропуск на старую работу. Егор плюхнулся на груду барахла, смотрел на блеклые тряпки и точно на три года назад провалился, ощущения при этом были самые поганые, и хотелось бы от них избавиться, как от дурного сна, да не получалось. «Игорек, ну и сука же ты» — в стотысячный по счету раз произнес Егор эту мантру, про себя произнес, но выразительно, как говорится, с душой, призывая на голову бывшего приятеля все кары земные и небесные.
И ничего в ответ не услышал, сука-Игорек вместе с Риткой пребывал где-то далеко отсюда, может, давно уж в Москву перебрался. Ритка — она такая, она бы настояла, она и Егору еще тогда намекала, что пора бы из этой дыры уезжать и в столицу, благо до нее рукой подать. Да только Егор о переезде и думать не хотел, а Игорь, похоже, не устоял, сдался, туда этой твари и дорога…
Задребезжало что-то протяжно и нудно, потрезвонило и оборвалось. Егор вскинулся, бросил пропуск в коробку и вскочил, соображая, что бы это значило. Сообразил, ринулся в кухню, перебираясь через разворошенные завалы, прикидывая, что убираться тут придется полдня, если не больше. Вылез, наконец ввалился в кухню, и вовремя — мобильник на столе снова заголосил, и уже из последних сил: в аппарате садился аккумулятор. Схватил, посмотрел на определившийся номер: знакомый, зараза, он его уже видел, когда Вика звонила от соседки. И снова звонит, и снова с того же номера. Что на этот раз?
— Егор, они здесь, — спокойно сказала Вика, — те, на машине. Темная «Приора» во дворе, я их из окна вижу, они у третьего подъезда.
