Кила любит Пьера Веньковского всем сердцем, ревнуя до помешательства, не зная, что я с ним сейчас катаюсь, обедаю, ночую у него, сплю с ним. И мне нечего на это сказать. Это грязно? Это предательство? — Нет, это кто-то подвинул шахматы. Завидуйте! И в этот момент, когдамы вместе, когда я вижу, как он хочет меня, как он любит меня, он говорит: я бросил всё, я завязал со всем, но одна зависимость осталась — я никак не могу устоять перед тобой.
И тут мне звонит Кила, и снова лишь дословно могу передать наш разговор, ибо нельзя потерять ни слова.
— Привет, как ты там?
— Грусти не отменить, меланхолия не спасает, буду испытывать со всей гаммой боли, по-настоящему жить.
— Любишь?
— Люблю, я не повторю это слово, но… люблю. И буду прятаться, как и всегда, из-за страха, который рушит наши жизни, жизни, что мы проводим в поисках стабильности, закрывая глаза на настоящие чувства. Мы отдыхаем, проводя сутки возле компьютера, отказавшись при этом от встречи с дорогим человеком. Это пустота, нет свободы.
— А я нашла целый огромный пакет икеевских свечек! Думаю, бахнуть пару рюмашекконьяка, зажечь свечи и повтыкать. Сделать слайд-шоу из своих мужиков.
— Понимаю, что истина в том, что в каждом из нас есть уголок души, который он прячет. Ты даешь ему свободу, я даю ему свободу! Мы— свободные! Мы свободны в своих чувствах, своих мыслях. Только через боль познается настоящее наслаждение. Пью за тебя!
— Ладно, созвонимся ещё.
— Целую тебя.
Гудки в трубке. Одно, что я не просто запомнила, а именно зарубила себе на носу, фразу, которую сказала мне как-то Кила, хотя, может, она и вычитала её где-то. Но её происхождение не имеет значения, главное, её наполненность. Правда, я до сих пор не могу разобраться к кому она для меня применима… Но, тем не менее… «Лучше уж смиренно любить, чем искать замену. Но не искать замену так тяжело…»
