— Ясно! Теперь мне все ясно, и в дальнейшем обследовании нет никакой необходимости. Но вот только диагноз, Николай Алексеевич, вряд ли вас обрадует. Да!
Майор напрягся:
— Что-то серьезное, подполковник?
— Все, что связано с мозгом или позвоночником, всегда серьезно. Причиной приступа явилось нарушение мозгового кровообращения, связанное с полученной тяжелой контузией. И с этого дня подобные приступы будут постоянно сопровождать вас. Мне это, к сожалению, уже знакомо. Периодичность приступов назвать не могу. У каждого она различна. Они могут тревожить вас и раз в году, и раз в неделю, и ежедневно.
Подал голос летчик.
— А это, Эдуард Леонидович, болезнь эта излечима?
Майор тоже взглянул на начальника отделения:
— Да, от нее можно избавиться?
Шагов поднялся, прошелся по палате, остановился у кровати Есипова, опершись на ее заднюю дужку:
— Понимаете, Николай Алексеевич, для того чтобы ответить на ваш вопрос, мне надо заглянуть вам под черепную коробку, другими словами — провести трепанацию черепа. Но и это не будет гарантировать, что я смогу определить очаг поражения. И даже определив этот очаг, нет никакой гарантии, что мы устраним причину полученного в результате травмы заболевания. А вмешательство в мозг бесследно не проходит. Никогда!
Николай спросил:
— Так что же делать?
— В этом-то и вопрос, что делать?
Подполковник вновь опустился на табурет:
— Если вы, майор, желаете, я проведу операцию, но при этом предупреждаю, что последствия могут быть любыми. Вплоть до полной парализации. Вам придется давать письменное согласие на проведение данной операции.
— А если не делать операцию?
— На этот вопрос я вам уже ответил: приступы будут сопровождать вас в дальнейшей жизни постоянно.
— Но они могут сами по себе затухнуть? Со временем?
— Теоретически все возможно, практически же… Не знаю! Одно я уже могу сказать определенно, с данным заболеванием вам служить в армии нельзя. Мне придется выводить вас на комиссию, и заключение она даст одно — комиссация. И… инвалидность! И все же, если вам важно мое мнение, в мозг лезть не следует. Это я вам как человек и врач говорю. К сожалению, мы еще не научились воздействовать на мозг таким образом, чтобы не вызвать побочных, иногда весьма негативных последствий. Но решать вам.
Майор закрыл глаза, тихо ответив:
— Чего тут решать? Если меня по-любому комиссуют, то пусть все остается, как есть…
И спросил:
— А если бы я вам ничего о приступе не сказал? И пошел бы на ангиографию? Может, пронесло бы, а?
