— Моральные устои — это то, что человечество выработало в процессе эволюции? — спросил я, стараясь разрешить эту загадку для себя.
— Дарвин, — сказала она. — Видишь, не только ты читаешь книжки.
— Я никогда не верил в эволюцию. В принципе звучит неплохо. Но чем больше людей встречаешь, тем больше понимаешь, что теория расходится с практикой. Это просто…
После двадцати лет в тюрьме странно встретить неглупого человека, готового вступить с тобой в спор. Самыми долгими разговорами у меня были перебранки с тюремщиками, запиравшими туалет.
— Что «просто»?
— Мысль о человечестве, постепенно становящемся умнее и добрее, не выдерживает критики. В тюрьме я читал книги людей, умерших две тысячи лет назад. Так вот, они гораздо умнее большинства идиотов, пишущих статьи для нынешних крупных газет. И социальные темы… Брак. Что это? В половине случаев все заканчивается неприятием и даже ненавистью. Если в социальном плане мы постоянно развиваемся, то почему не становимся лучше?
— Становимся-становимся, — возразила она. — Реже вступаем в брак и посылаем подальше подонков, когда они больше нам не нужны.
— Ну и молодежь! — сказал я.
Элис подцепила форель. Правильно сделала: рыба готова. Я снял с нее ту почти чистую газету, которую удалось найти на берегу, и мы поели. Самая лучшая еда, которую я когда-либо пробовал. Впервые после долгого отсутствия я вспомнил: еда может быть вкусной, и наиболее вкусная — простая здоровая еда.
— Кстати, — продолжила она, утирая рот, — ты был женат. Счастливо. Так в чем проблема?
— Возможно, проблемы нет, — солгал я. — Почему ты думаешь, что смерть твоей матери и убийства Мириам и Рики каким-то образом связаны?
Она ссутулилась и помрачнела.
— Не знаю. Они должны быть связаны. Тут и время, и орудие убийства…
— Возможно, что время — простое совпадение, а молоток можно найти в любой скобяной лавке. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что молотком можно воспользоваться не по прямому назначению.
— Она тебя знала!
Это меня удивило.
— Ты этого не говорила. Ты сказала, будто она видела, как я возвращался с работы.
— Ей казалось, что она тебя знает. И она работала на фабрике рядом с твоим домом. Опять совпадение, правда? Ты — коп. Я думала, что ты сможешь в этом разобраться.
— Был копом.
Она, кстати, дело говорит.
— Как ее звали?
— Все звали ее Мэй. По-китайски звучит красивее, но и Мэй сойдет.
Мэй Лун. Нет, колокольчики не прозвенели. Даже самые маленькие.
— Так ты не знаешь, почему ее убили? До сих пор?
