— Чего вы хотите? — спросила она сдавленным голосом. — По какому праву нарушаете мое мирное существование? Что плохого я вам сделала?
— Скажите лишь слово, Наталья, — ответил Сергей, — и вы больше никогда меня не увидите.
— Нет, — быстро проговорила она, — этого я не хочу.
— Тогда чего же вы хотите?
— Сама не знаю.
Она развернула лошадь и, опустив голову, бок о бок с ним медленно поскакала в Михайловку. В тот вечер Сергей вернулся домой совершенно переменившимся. На его открытом лице лежала тень озабоченности и боли. Это не ускользнуло от внимания Онисима, он вздохнул, но ничего не сказал. Сергей еще долго с беспокойством расхаживал по спальне из угла в угол, когда в соседней комнате старик уже тихо, как покойник, лежал на подушках. Пробило полночь, когда и Сергей, наконец, улегся в постель. Он задул свечу, однако его старания уснуть оказались тщетными. Стоило ему смежить глаза, как начинало казаться, будто он слышит шелест занавесей. Ему казалось, будто он видит белокурую голову красивой девушки, которая, склонившись над ним, глядит на него со своенравной гордостью. Он снова затеплил свечу и, опершись на локоть, предался размышлениям. Вдруг ему пришла мысль попить воды, он надеялся освежить себя глотком влаги и таким образом все же суметь заснуть. Однако бутылка, стоявшая на ночном столике, оказалась пустой. Сергей кликнул Онисима.
— Да, барин, — тотчас же отозвался старик через открытую дверь.
— Поднимись-ка, Онисим.
— Я уже встал.
Однако никто не появился и, выждав короткую паузу, Сергей позвал еще раз.
— Да, да, чего вам угодно?
— Поднимись-ка.
— Уже иду.
— Подай мне воды.
— Зачем это? — громко возразил старик. — Ни один порядочный человек не пьет воду, это удел скотины.
— Я в твоих комментариях не нуждаюсь, делай, что тебе велено.
— Испейте, батенька, чаю.
— Но я хочу воды.
— И где вы только свой рассудок оставили, наверняка у барышни из Михайловки. Сколько еще вам воды носить? Вы что, купаться надумали?
— Сдается мне, Онисим, ты пьян. Ты хочешь меня разозлить?
— Сами вы с ума спятили, барин, — злобно огрызнулся старик, — оставьте меня наконец в покое.
— Онисим!
Никакого ответа.
— Ты что, не слышишь?
— Я слышу, но не желаю слышать.
— Онисим, ты меня сейчас выведешь из терпения.
— Как вам угодно.
В негодовании Сергей соскочил с кровати и поспешил в соседнюю комнату. Старик, точно в молитве сложив на груди ладони, спокойно лежал на спине, погрузившись в крепкий здоровый сон.
— Ты спишь?
