– Я знаю, что ты самый ловкий и хитрый мошенник в этом городе. Мне же нужны бумаги, удостоверяющие мою личность. Мы можем помочь друг другу.
– К какому сроку требуются фальшивки?
– К завтрашнему утру.
– Ты смеешься надо мной, незнакомка?! – подскочил Хуп. – Это невозможно! Не важно, какие требуются бумаги, – подделка займет как минимум неделю! Надо ведь достать образец, сверяясь по нему, подделать подписи, сделать дубликат печатей и…
– Уверена, что у тебя в помощниках найдутся и не такие ловкачи. – Она склонилась над столом, приблизив к нему лицо. Перешла на интимный полушепот: – И ты, и они не останутся внакладе, обещаю.
– Возможно, что и найдутся. Но чем ты сможешь меня порадовать? Поверь, я не куплюсь на твое хорошенькое личико, незнакомка. В моей постели бывали и графини и грот-баронессы, я пресытился вашей недолговечной красотой.
– А как насчет красоты вечной и неизменной? – Меж тонких пальцев ведьмы, сверкая гранями, возник крупный рубин. Возник и тут же исчез.
– Этого мало.
Конечно, он врал. Денег, полученных с продажи драгоценного камня, хватило бы на восстановление десятка таких заведений с нуля. Но у ведьмы не было никакого желания торговаться из-за безвкусных камушков, которые люди почему-то стали считать ценными.
Жестом фокусника высыпала на лакированную поверхность стола горсть бриллиантов размером с горошину. Холодными искрами они разлетелись во все стороны, разбрасывая цветные блики.
– Хватит? – вежливо поинтересовалась Сантера. В зелени глаз плескалась надменная издевка.
Половинчатый нервно провел рукой по изуродованному лицу:
– Очень хочется спросить твое имя, незнакомка, но это будет прямым нарушением главного правила всех воров. А я чту кодекс Тени и Ножа
[11]. Говори, что тебе нужно, и, клянусь своей репутацией, ты получишь желаемое в срок.
– Для начала мне необходимо…
Неохотно отступала тьма, передавая эстафету новому дню. Просыпалась застуженная Пьета, овеваемая двенадцатью вихрями, приходящими с океана, открывала глаза-окна, разевала беззубый рот в зевоте.
Под ногами прохожих хлюпала привычная осенняя слякоть. Все готовились к зиме, что собиралась нагрянуть совсем скоро, принося за собой жидкий снег, простуды, румянец на щеках и покрасневшие шмыгающие носы.
Здание пантенариума
[12], сохранившееся с тех давних времен, когда город еще звался столицей Правого побережья, имело три корпуса внушительных размеров. Многоэтажные постройки, выложенные плиткой черных и белых цветов, занимали полквартала, возвышаясь над остальными домами, как могучий великан-воин над окружившими его детьми. Украшением центрального корпуса являлась четырехсторонняя часовая башня с колоколами, которые отмечали каждый новый день мощным перезвоном.
