Он прогуливался по аллее, ближайшей с той, на которой находился я. Вместо того, чтобы повернуть, по моему обыкновению, назад, я прошел к нему, и когда ему пришлось повернуться, мы оказались друг против друга.
— Я думал, что я один в этом лесу, — сказал я, подходя к нему, — и не ожидал найти здесь себе товарища.
— Уединение имеет для меня привлекательность, — отвечал он, — и эти места мне нравились бы еще более, если бы они были мрачнее.
— Вот странный вкус.
— Может быть; но чтобы любить веселые места, необходимо радостное сердце. Да, кажется, и вам самим далеко не ненравится под этой печальной листвой.
При этих словах я испустил вздох; он вздохнул равным образом, и минуту мы шли в молчании.
Я сильно желал знать причину его грусти, но не осмеливался спросить его об этом. Я ждал, чтобы завязать снова разговор, когда он откроете рот, а он продолжал не говорить ни слова.
Наконец, тщетно проискав общих мест для начала беседы, я отдался влечению моего сердца.
— Несчастные, — заговорил я снова, — симпатизируют обыкновенно друг другу. Признаться ли вам, я думаю, что мы оба несчастны.
— Увы! Трудно быть счастливым, когда не располагаешь собою. Если бы мне можно было сообразоваться только с моим вкусом, я не проводил бы жизнь, живя в палатке, среди людей, которых я вовсе не люблю.
— Что вы говорите? Точно в таком же положений нахожусь и я.
С этой минуты начало между нами устанавливаться доверие.
Я спросил его, как он попал в среду конфедератов.
Рассказав свою историю, он обратился ко мне с тем же вопросом.
Когда я сообщил ему о своей, он спросил меня, рассчитываю ли я окончить поход; я рассказал ему о своем намерении выйти из конфедераций; затем мы продолжали беседовать о том, о сем.
Прежде чем разойтись, я просил его обещать встретиться на завтра на том же самом месте и в тот же самый час.
Он не преминул придти.
После обычных приветствий, он начал мне говорить, что не рассчитывает иметь долго удовольствие наслаждаться моим обществом, что он только что получи ль приказание от близкого родственника, которого он единственный наследник, отправиться к нему в поместье; что это поместье находится на моем пути, и что он надеется на возобновление мною нашей дружбы, когда я на пути в Варшаву, окажу ему честь заехать туда; он прибавил, что если мне захочется отдохнуть там несколько дней, он примет все меры, чтобы, поскольку от него зависит, пребывание мое там было приятным.
Я его поблагодарить, и мы заговорили о политическом положений страны, в чем он показался мне довольно мало осведомленными
