— В комитет комсомола… Судя по вывеске! — ответил не без ехидства Михаил.
— Так какого же черта ты…
— Что именно?
— Садитесь, ребята, — демонстративно отвернувшись от Громова, сказала Маша-крохотуля Малышевым. — И вы, товарищ Небогатиков… Сюда, поближе пододвиньте стул.
— Простите, но я пока что не гожусь в товарищи — как вам, так и этим… строителям соцгородка.
Слова и еще больше изменившийся облик Митьки — словно шелуха, слетела с парня щеголеватая развязность — не то чтобы подкупили комсорга, — тоже с характером была девушка! — но заставили внимательнее прислушаться к словам перебивавших друг друга братьев-близнецов Бориса и Глеба.
— Ты же, Машка, знаешь нас еще по прошлому поведению: хороши были гуси! А сейчас?.. В чем можешь нас упрекнуть?
— Ни в чем. Вот разве насчет взносов…
— Внесем… как говорится, абы здоровьечко. Вопрос в другом: разве не вы — наши комсомольские наставники — уверяете нас, что только труд облагораживает человека? И то не простой, а, так сказать, идеологически направленный! Так или нет?
— Не надо упрощать, сынок.
— А что ни проще, то понятней, — не задумываясь ответил один из братьев, не то Борис, не то Глеб: Маша-крохотуля никогда не могла в них разобраться.
— Но главное не в этом. Мерин тоже, заметим, трудится в поте своего лошадиного лица, пока с него хомут не снимут. А мы с нашим бригадиром Михаилом Ивановичем Громовым знаешь какую задачу перед собой поставили?
— Какую?
— Стоп машина! — решительно вступил в разговор Михаил. — Правильно наш Ярулла говорит: «Веревка хорош длинный, а разговор короткий». И мы хотим провести этот короткий разговор на комсомольском собрании…
Вот какие события способствовали организации молодежной бригады и вступлению в дружную семью громовцев Дмитрия Небогатикова.
Однако прошло еще немало времени, прежде чем «дружная семья» заслужила похвалу и на строительной площадке.
1
Свою, по занозистому выражению Митьки, «агитпроповедь» Михаил Громов начал такими словами:
— А исходить будем, друзья, из того бесспорного положения, что в нашей стране ничто не красит так молодого человека…
Поскольку Михаил решил выдержать для значительности небольшую паузу, кто-то подсказал:
— Как импортный костюмчик!
— А девчат, — добавил Митька, — минимум юбочки и максимум освежающих личико снадобий!
— Ну, если вам слушать меня неинтересно…
— Давай, давай, Михаил Иванович, — сказал старший из братьев Малышевых — Борис: старший, потому что испустил первый писк на целых восемнадцать минут раньше Глеба.
