– Вы про те газеты, которые у Ольги? Где заметки об Имангде?
– Про них. Так вот, долго он ещё в ту ночь не спал. А у нас, у радистов, слух чуткий. И спутать по звуку, ищет чего человек или просто так по комнате ходит, думает, или, к примеру, половицу топором поддевает и на место ставит – не спутаешь.
– Значит, половицу?.. Здесь?
– Подальше… Ещё дальше – вторая от окна… Топор возьмите, там гвозди – сотки… Ну, поддевайте, чего вы ждёте?
– Оказывается, не очень приятно, когда твои логические построения подтверждаются таким вот образом… Ну что ж… Так и есть – тайник!.. Но… В нём же ничего нет. Пусто!
– Как пусто? Не может такого быть! В самом деле – пусто! Вот это номер!..
– Что тут у вас за шум?
– Извините, Николай Тихонович, мы вас разбудили.
– Я не спал. Зачем вы подняли половицу?
– Да вот, искали тайник.
– Нашли?
– Сами видите. Но он пустой.
– А что в нём должно быть?
– Если я правильно рассуждаю, три буровых журнала в провощенном брезенте. И в газетах «Заполярная правда». Погодите, Мартыныч. Но газеты Ольга нашла в углу. Если Шубин завернул в них журналы, как они там оказались?
– Я и думаю… Так полагаю, что тот, кто очистил тайник, бросил газеты в угол. Они ему без надобности.
– Кто это мог быть? Сами говорили, что здесь лет десять никого не было.
– Выходит, был.
– Андрей, о каких журналах речь? Техническая документация с той загадочной буровой?
– Да.
– Вы уверены, что они там были?
– Мартыныч говорит – слышал.
– Я не только слышал. Я видел. Выглянул, не удержался. Шубин как раз пакет в тайник укладывал. Кто же его мог взять? Как думаете, Андрей Павлович?
– Понятия не имею.
– А вы, Николай Тихонович?
– Есть у меня кое-какие соображения.
– Какие?
– Если я прав, скажу… Андрей, поставьте половицу на место… Мартыныч, сеанс связи был?
– Был. Теперь только утром.
– Отправьте радиограмму. Я сейчас напишу…
...
НАЧАЛЬНИКУ ЭКСПЕДИЦИИ ШУБИНУ. ПРОШУ СООБЩИТЬ, НАВОДИЛ ЛИ КТО-НИБУДЬ ЗА ПОСЛЕДНИЕ ПОЛТОРА ГОДА СПРАВКИ О БУРОВЫХ НА ИМАНГДЕ. КТО, КОГДА, ЧТО СПРАШИВАЛ. СЛЕДОВАТЕЛЬ ЕГОРОВ.
...
ИМАНГДА, ГИДРОГЕОХИМИЧЕСКИЙ ОТРЯД, ЕГОРОВУ. ИНФОРМАЦИЮ О БУРОВЫХ ЗАПРАШИВАЛ НЕВЕРОВ В МАРТЕ ПРОШЛОГО ГОДА. ЕГО ИНТЕРЕСОВАЛ СОСТАВ КЕРНОВ. ДАННЫЕ ПО ДЕВЯТИ ПРОБУРЕННЫМ СКВАЖИНАМ БЫЛИ ПЕРЕДАНЫ ЕМУ РАДИОГРАММОЙ. ШУБИН
Бревенчатая изба гидрологов состояла из одной комнаты с большой русской печкой. На печке была просторная лежанка, на которой спали рабочие Иннокентиев и Терехов. Иннокентиев, которого все звали Кешей, был потрепанный жизнью плюгавый мужичонка лет пятидесяти. Память его переполняли случаи, которые приключались с ним в самых разных местах, от Калининграда до Камчатки. За два часа, которые Егоров провёл в избе гидрологов, он раз десять начинал их рассказывать, но сразу сбивался, перескакивал с одной истории на другую. Единственное, что Егоров понял, так это то, что однажды Кеша попал в облаву, которую норильские менты устроили на бичей в городской теплоцентрали. Обещали посадить, если не устроится на работу, и направили в Гидрологическую службу. На посту он уже пятый год и возвращаться в город не желает ни за какие коврижки.
