, наклонившихся к собеседнику или откинувшихся на спинку скамьи, с рукой, замершей на середине жеста. Зрелище выходило скучным, наподобие музея восковых фигур, только без особого разнообразия персонажей. Туристы покидали парк, злые как собаки, содрогались, вспоминая цену входного билета, и на виртуальных «пятачках» советовали приятелям никогда не ездить в Ботатаку.
Антиреклама давала превосходные результаты.
Тумидус из любопытства — а может быть, из чувства противоречия — однажды посетил парк. Он был удивлен тем, что из беседок к случайному посетителю Ботатаки не доносилось ни звука. Мамбито, судя по их типично вудунскому поведению, до входа в транс дискутировали с оживлением, в полный голос, на грани скандала, но реплики сектантов надежно глохли за пределами беседки. Эмиттеров конфидент-поля Тумидус не обнаружил. Природа, свежий воздух, мерный стук калебасиков, растущих тут во множестве, и всё. Охранник на входе просветил полковника: в свободные беседки заходить можно, в занятые — нельзя, штраф за нарушение приватности — шестьсот экю. «Транс?» — спросил Тумидус. Улыбнувшись, охранник завершил инструктаж: разговаривать со спутником (спутницей) не возбраняется, транс только для мамбито, для всех прочих, включая вудунов, не являющихся членами секты — поболтали, выпили водички и топаем дальше, наслаждаемся красотами.
Судя по месту встречи, брюнет был в курсе загадок Ботатаки.
— Вот, — спустя двадцать минут, показавшихся брюнету вечностью, сказал полковник. — Центурион Д. Ф. Пасиенна, унтер-центурион М. К. Тумидус, обер-декурион Л. С. Метелла, опцион Г. А. Тапсенна. Возможно, кто-то еще. Но я бы не стал на это рассчитывать. Остальные, полагаю, мертвы. Погибли при исполнении…
— Ваш племянник, — брюнет наклонился вперед. На лице его застыла гримаса хирурга, режущего по живому без анестезии. — Выдаете желаемое за действительное? Он уцелел, потому что вам так хочется?
Тумидус сжал кулаки:
— Не злите мою харизму. У рабов, принадлежащих либурнариям, которых я упомянул, не зафиксировано отклонений от нормы. Рабы всех остальных, так или иначе, демонстрируют нам сюрпризы. Часть освободилась, часть продолжает освобождаться…
— Часть, полковник. При гибели хозяина освобождаются все. Вы держите меня за идиота?
— Когда я буду вас держать, вы об этом узнаете первым. Скажите, вам когда-нибудь доводилось летать за край Ойкумены? Туда, где водятся драконы?
— Какие еще драконы? — опешил брюнет.
