«Между прочим, тот еще рюкзачок, — в голосе деда появились чужие, визгливые нотки. Злой клоун-убийца, персонаж кошмаров, дед насмехался над обреченным внуком. — Сто десять килограммов живого веса…»
Заорав, Марк выхватил из кобуры «Шанс». На второй руке, грозно рыча, повисла пума. Пистолет выпал из онемевших пальцев, утонул в пыли. Две кошки распяли Марка на земле, словно будущего раба перед клеймением. От такого сравнения унтер-центурион Кнут взвыл волком. Чувствуя, что безумный рывок грозит оставить его одноруким, он подтащил сопротивляющуюся пуму ближе на полметра. Извернувшись, слыша, как хрустят позвонки, вцепился зубами в ухо ягуара: хрящи, шерсть, медный вкус крови. Огромный кот рванулся так, что едва не вывихнул Марку челюсть, и пыль сожрала ягуара без остатка. Зато пума — дрянь, тварь драная! — словно взбесилась, выволакивая дерзкую добычу из-под свай.
— Змей! Ведьма! Огонь на меня!
Поздно, осознал он. Рядом ворочались, рыча и матерясь, два живых клубка. Они состояли из одних звериных тел. Людей не осталось, люди катились вниз, назад по лестнице эволюции. «Пилоты? — расхохоталась паника. — Навигаторы? Абордажная пехота?! Держи карман шире…» Дикие кошки погребли дикарей, когда-то бывших офицерами флота Великой Помпилии, навалились могильным курганом.
«Alles!» — кнут щелкал ближе и ближе.
Щелчки не возвращали ясность рассудку, но, к счастью, понуждали действовать без раздумий. Марк вскинулся рыбой, бьющейся на берегу. Подобно хвосту, взлетели и опустились две ноги. Каблуки десантных ботинок парой молотков угодили верткой пуме по хребту. Не сразу заметив, что свободен, Марк вскочил, ударился головой о плетеный пол хижины, упал на колени. Пол мягко прогибался над ним: звери проникли в хижину, добравшись до беспамятного Скока. Кубарем Марк выкатился между свай, чудом разминулся с опорным столбом; вскочил снова, сделал шаг, другой. Еще шаг, и он бы врезался в плешивого старца. Брошенный соплеменниками, тот сидел на прежнем месте. Печален и сосредоточен, старец занимался делом — заканчивал обмывать тело Жгуна.
— Жрите меня, сволочи! — крикнул Марк кошкам. — Жрите!
Оружие!
Пума, скалясь, припала к земле. «Шанс» лежал между ее передними лапами. Никаких шансов, мрачно съязвила паника. Куда делся «Универсал»? Потеря личного оружия — это трибунал, унтер-центурион Кнут!
Не разбирая дороги, Марк кинулся в джунгли. Ветки тысячей шамберьеров хлестали по лицу: дрессировали, заворачивали по кругу. Узловатые корни хватали за щиколотки. Кочки и рытвины норовили подвернуться под ноги. «Почему ты не падаешь?» — удивилась паника. Потому что, ответил Марк на бегу. Дыхания не хватало, ответ приходилось рубить на части, на куски, пахнущие кровью. Так разделывают тушу убитого кабана. «Падай! Ложись, дурачок…» Если я упаду, хищники настигнут меня. Они идут по пятам. Они только и ждут! Вцепятся в загривок, ломая позвонки, разорвут клыками сонную артерию…
