– Вот, Сергий Аникитович, лучший мастер здесь у нас, руки золотые. А зовут его Васька Санник, сани он хорошие делает.
Когда я начал рисовать эскизы мебели, дед Васька стал хмурить брови, и из него градом посыпались вопросы: а это зачем, а это для чего, никто так не делает. Но затем он, как и все до него, начал чесать затылок и признал, что из этого может что-то получиться. Потребовал в задаток десять копеек и ушел готовить инструменты и материал, пообещав с завтрашнего дня приступить к работе. Мне надоело смотреть, как работают другие, и я отправился к себе, в будущий кабинет, разложил там свой небольшой запас инструментов, стал очищать их от ржавчины, появившейся за время путешествия, и с тоской вспоминать свой инструментарий пластического хирурга.
Инструментарий я очистил вовремя, потому что раздался стук в ворота, и когда их открыли, увидели дьякона – огромного мужика в рясе с таким же огромным флюсом.
Зайдя внутрь, он прогудел гулким басом:
– Благословен будь дом и все, в нем обитающие, – затем подошел ко мне и произнес: – Прости, боярин, что явился незваный, но не могу больше терпеть эту дикую боль. А ни один коновал за меня не берется, в прошлом годе один рискнул зуб драть, я единый раз его ударил легонько, так чуть не зашиб. Теперь они меня как увидят, все разбегаются, будто клопы. А сегодня отец Евлампий меня порадовал: иди, говорит, Гаврила, к молодому Щепотневу, знаю я, что может он зубье без боли драть, кинься ему в ноги, авось и поможет тебе.
Появившийся сзади Федька усиленно шептал мне в ухо:
– Забесплатно не делай, Сергий Аникитович, это такой скряга, за полушку удавится. Если ему бесплатно сделать, завтра здесь толпа таких будет.
Я, сказав Гавриле, чтобы тот присел в уголке, отошел с Федькой в сторонку.
– Федька, так сколько стоит зуб выдрать?
– Так, Сергий Аникитович, ежели, как дьякон сказал, без боли, так я даже и не знаю, этак можно и денег двадцать попросить.
– Ну ладно, для начала двадцать и попрошу, будет у него десять копеек?
– Будет, будет, он мужик рачительный, хозяйство имеет.
Я подошел к смирно сидевшему дьякону.
– Гаврила, за то, что первый раз здесь зуб удаляю, сделаю я тебе работу бесплатно, но вот дурман-водка, которую нюхать надо, дорого стоит. Так вот, чтобы меня в расходы не вводить, заплати ты мне десять копеек, деньги ключнику моему отдай, а сам посиди тут, пока я все приготовлю.
Мы с Антохой приготовили все для удаления зуба, и я посадил дьякона на стул, но на всякий случай позвал двух здоровых мужиков подежурить за дверями. Хотя при рауш-наркозе фаза возбуждения не очень проявляется, все равно на всякий случай надо было поберечься.
