– Федор, ты запиши все, что староста рассказал, сколько у них там дворов, кто живет, детей сколько, сколько пашни на каждого, ну, ты сам лучше меня знаешь, что еще надо. А потом сравним, что в Поместном приказе о вотчине написано, чтобы в дураках не оказаться.
Федька согласно кивал, а потом сообщил:
– Сергий Аникитович, я тута все обсмотрел, все обсчитал, нам до мая хлеба хватит, мясного в леднике лежит немного, только если для вас, бурт репы еще заложен, яблок моченых пять бочек, рыжиков соленых пять ушатов.
Я прервал разговорившегося Федьку:
– Федор, мне это неинтересно, главное, ты мне сообщай, если все заканчиваться будет, чтобы мы впросак не попали. Книги веди, вот когда я войду в дела, тогда вместе сядем и книги проверим, и что по клетям лежит, тоже. Рухлядь перетрясите, чтобы потом голыми не ходить. Серебра мне Дмитрий Иванович щедрой рукой отсыпал, сам ведь видел, нам для начала хватит, а там с Божьей помощью все образуется.
Тут меня позвали к завтраку, и я с аппетитом уничтожил, все, что было поставлено на столе. После завтрака уточнил, где около нас ближайшая церковь, чтобы выстоять там обедню и поглядеть на местное духовенство.
В сопровождении челяди, соответственно одевшись, через час отправился в церковь. Мои люди быстро показали, где раньше стояли Щепотневы, и я уверенно ступил на это место, не обращая внимания на косые взгляды нескольких бояр, которые, похоже, уже считали это место своим. Отстояв службу, направился к попу на исповедь, сказал, что очень долго не имел возможности покаяться в грехах. Попу и самому не терпелось узнать о новом прихожанине как можно больше, и я поведал ему свою историю. Поп тщательно осмотрел крестик, который дал мне отец Павел, и сказал:
– Видно, ты, Сергий, истинно помог церкви, если таким крестиком тебя отец Павел одарил. Иди и старайся не грешить.
Вернувшись домой, я продиктовал Федору большой список покупок, которые необходимо было сделать, и тот исчез с моих глаз. Затем вызвал Антоху, которому поручил помогать женщинам, готовящим большую комнату на первом этаже под операционную.
В комнатке рядом со своей спальней решил сделать кабинет, и, позвав Матвея, долго объяснял, чего я хочу. Тот еще дольше чесал в затылке. Но потом сказал, что знает одного столяра с руками, растущими из правильного места, он его позовет, а боярин все растолкует сам.
И вот вокруг меня закипела работа, все были заняты, и только я уныло слонялся по дому и с тоской глядел на наступивший бардак. Но вернулся Матвей и привел тощего дедка с такой же тощей драной бородкой. Дедок с достоинством мне поклонился, а Матвей сказал:
