Мне была выделена комната для жилья, и холопу моему Антохе нашли место в людской.
В тот день мы долго разговаривали с князем, опытен был старый воин, но и он удивлялся моим рассказам:
– Вот ведь как Господь решил, воспитала тебя знахарка старая и лекарем ты стал, да еще каким, если тебе верить, так в Москве таких нету. Из немцев только если Элизий Бомелий, который царя пользует.
В течение нескольких дней князь был занят визитами, ездил по своим знакомым, готовил мое появление у царя. Мне же в это время шили одежду, в которой не стыдно появиться на приеме.
И вот в один из дней, когда уже погода поворачивала на весну, меня вызвали к Дмитрию Ивановичу. Тот сказал:
– Ну вот, Сергий, завтра меня вызывают к государю, ратную службу, знаю, мне поручат, и тебя возьму с собой к царю, расскажу об утеснениях, которые тебе причинили твои родственники.
И вот мы в карете, одетые в шубы, медленно едем по узеньким улицам к Кремлю. Когда мы выехали на Красную площадь, я даже не понял, что это она, и только огромное здание Покровского собора дало мне возможность сообразить, что и как. Вдоль стен Кремля были построены какие-то деревянные хибарки, деревянной была и лестница, которая вела в Кремль. Мы с Хворостининым вышли из кареты и, подметая полами шуб снег, направились в приемный зал. У входа стояли четверо стрельцов с бердышами. Они расступились, и громкий голос откуда-то крикнул:
– Воевода Хворостинин Дмитрий Иванович явился по повелению царя всея Руси Иоанна Васильевича.
Мы с Дмитрием Ивановичем прошли по узорчатому полу мимо думных бояр и увидели трон, на котором сидел человек, получивший впоследствии прозвище Грозный. Мы встали перед троном на колени и уперлись лбами в пол.
Неожиданно прозвучал мягкий негромкий голос царя:
– Дмитрий Иванович, а кого это ты привел с собой? Что-то очень этот отрок на тебя смахивает.
Не поднимая головы, воевода заговорил:
– Милости и справедливости прошу, великий государь. Сын это верного слуги твоего окольничего Щепотнева Аникиты Ивановича, служившего тебе беспорочно. Шесть лет назад выкрали враги отрока из дома и в леса новгородские увезли. Промыслом Божьим он единственный выжил в язву моровую и воспитывался бабкой-знахаркой. Проявил он знания лекарские и был замечен воеводой твоим из Торжка, который и признал отрока. И послал его мне, бо я, один из немногих, кто опознать его может. Прошу, государь, рассудить по справедливости, вернуть сыну боярскому земли вотчинные и взять его на службу царскую в том чине, в каком ты пожелаешь, великий государь.
