— Я — леди Портлоис, — сообщила мне женщина. У нее был хорошо поставленный, даже гипнотический голос. Она протянула мне руку, и я подошел. — Я о тебе наслышана.
Я ответил:
— В хорошем смысле, надеюсь?
Госпожа Портлоис улыбнулась, и между обширными щеками сверкнули белые зубы. Я отчетливо видел, что при всей ее нынешней толщине когда-то это была очень красивая женщина. Большие ореховые глаза, привлекательная фигура, еще угадывавшаяся под слоями сала… Я задумался, на что ей были все эти зеркала.
— Более-менее, — сказала она. — Ты же фаворит ее величества?
«Фаворит» на самом деле не было точным определением.
— Ну, — сказал я, — королева Аойфе по доброте своей в самом деле оказала мне несколько незначительных милостей.
— А Ричард тебя пригласил по поводу нашего дракона?
Она была толстухой в домашнем чепце, не способной даже подняться с постели, но что-то в ней все более привлекало мой интерес.
Я спросил:
— А что тебе известно о драконах?
— Лишь самые обычные вещи. Они воруют скот и время от времени требуют себе девушек.
— Такие требования уже были?
— Нет еще. Мои падчерицы не любят меня, государь Сигне, да ты и сам уже заметил, наверное. Ты удивишься, но я-то их очень люблю. Их единственный грех передо мной, если это вообще можно назвать грехом, в том, что они никак не могут забыть свою мать. Ну и еще им, как многим юным, свойственна некоторая черствость.
— Да вы само прощение, — сказал я, припомнив кислое выражение личика Мэй, когда та упомянула о мачехе.
— Первая леди Портлоис была красавицей, — проговорила толстуха. — Зато и яда в ней было как в хорошей змее. Счастье Ричарда, что он так рано утратил ее. Девочки, правда, были в то время еще совсем малы. Они видели только красоту своей матери и ее ласку. Когда три года назад Ричард взял меня в жены, я была совсем не такой, как теперь. — Тут у нее вырвался угрюмый смешок. — Иногда мне кажется, будто я приняла на себя всю горечь этого несчастливого дома и от нее-то меня раздуло, как жабу.
Я согласился:
— Случается и такое. А ты, похоже, знакома была с прежней леди Портлоис?
— Еще бы мне ее не знать, я же ее двоюродная сестра! Она и в детстве была точно такой же, как потом. Первая предложит какую-нибудь каверзу, а когда взрослые все обнаружат — тотчас в слезы, и губки дрожат, и знай на других валит.
— Ты говоришь, что любишь падчериц, — сказал я. — Какая-нибудь из них пошла в свою мать?
Она мгновение помедлила. Потом ответила:
— Нет. По счастью, им досталась ее красота и обхождение, но не яд. Как и ее собственным сестрам. А теперь извини, государь Сигне. Сам видишь, я нездорова. Устаю быстро. — Она дотянулась и тронула мою руку пальцем, на котором блестело кольцо. — Я рада буду еще с тобой поговорить. Возможно, после того, как понаблюдаешь за нашим драконом.
