- Ну, здорово, Анисимов! - сказал Прончатов, садясь рядом с необычно толстым и каменно-неподвижным человеком. - Здорово, друг Анисимов!
- Здорово, Прончатов! - ответил толстый человек, неторопливо повертываясь к Прончатову. Он вытянул масляно-блестящие губы, Прончатов наклонился, и на глазах шести молчащих пассажиров они нежно поцеловались.
- Все толстеешь! - громко, словно в машине никого не было, сказал Прончатов.
- Толстею! - вздохнул Анисимов. - Поздравляю тебя с будущим выговором! С праздничком, одним словом!
- Тебя с тем же! - захохотал Прончатов, ласково обнимая Анисимова за необъятные плечи. - Поздравляю с новым начальством!
- С таким начальством можно поздравить! - тонким голосом засмеялся Анисимов. - Я, брат, переволновался! Думал, что уж телеграммы не будет!
- Я тоже! - ответил Прончатов. - Я тоже!
Самолет дрогнул, покатился, подскакивая, оглушительно хлопнула за пожилым пилотом дверь, и директор Анисимов недовольно поморщился - он болезненно переносил полеты. Прончатов в самолете чувствовал себя отлично любил стремительность движения, захватывающие дух перегрузки взлета и посадки, радостную легкость крутых виражей. Он без любопытства, без заинтересованности зеваки прислонился к окну, бросил взгляд на землю, которая быстро уходила под крылья.
- Тошнит, холера такая! - сказал Анисимов. - Ах, холера!
Прончатов, наоборот, чувствовал мальчишескую хмельную радость. По-прежнему глядя в окно, он видел крутые вилюжины рек и речушек, небритую, как бы изрытую оспой, болотистую землю. Ома походила на немую, грязную и изодранную карту, но директор Прончатов на этой немой карте знал каждый завиток реки, каждое озерцо, помнил большие, одиноко стоящие деревья; директор Прончатов знал каждую пядь этой земли, такой непривлекательной и холодной сверху.
Над страной Прончатией, как сказал однажды пятнадцатилетний сын директора, летел самолет АН-2. Пятнадцатилетний сын директора тогда получил от отца нахлобучку, но Прончатов внутренне добродушно смеялся. Он не хотел быть владыкой земли, но эта земля, что лежала под самолетом, была его землею. Сотни раз он пешком промерил ее, прикасался ногами к каждой кочке и к каждой тропинке. На этой земле пили его кровь комары, валили его с ног бураны, засасывали по плечи болота. На этой земле Прончатов два раза тонул, трижды замерзал.
Час летел самолет АН-2 над страной Прончатией. Франция, Швейцария и королевство Люксембург легко помещались на территории этой страны, и еще оставалось место для нескольких княжеств, подобных княжеству Монако. Миллионы кубометров леса заготавливала страна Прончатия, и каждый кубометр леса так или иначе проходил через руки директора.
