- Погоди, ребята! - вдруг попросил Прончатов. - Один момент! -Он внимательно посмотрел на стакан, покачал головой. - Не люблю телячьи нежности, но мне хочется выпить за Семку! За него, братцы!
Прончатов подошел к Безродному, негромко прикоснулся стаканом к Семкиному стакану, спокойно продолжил:
- За твою удачу, Семка!
Гости капитанской каюты опять медленно поднесли стаканы ко ртам, но снова не выпили: хлопотливо вскочив, старик сторож схватил рюмку, торопливо налил в нее немного водки, повернулся к директору.
- Ты, Олег Олегович, хуть меня свольняй с работы, но за Семку и я должен выпить! - сказал он. - По такому случаю должен каждый выпить! Будь здоров, Семен сын Алексей! - вдруг по-фельдфебельски закричал сторож. - Ура! Ура!
Сплавщики выпили, покрякав для порядку, наклонились над столом. Ели они опрятно, беззвучно, деликатно прикрыв ладонями рты. Уютно, радостно, тепло было в капитанской каюте; переполняла ее радость тесной дружбы, взаимоприязнь людей, живущих семь месяцев в году одной семьей, простота отношений, свойственная сибирякам.
- Из Семки ловкий плотовщик вышел! - негромко сказал старший по возрасту сплавщик. - Борис Зиновеевич еще на "Смелом" бегал, когда я приметил, что из Семки толк будет. Ну-ка, думаю, пригребу его в бригаду, а он вот что... Сам в бригадиры вышел! Ты его мальчонкой должен помнить, Борис Зиновеевич! Помнишь, поди?
- Помню! - негромко ответил капитан. - Семен с Яромой работал!
- Во-воо! Ловкость в Семке есть, душу дерева чувствоват, реку понимат... Ежели ему еще строгого ума набраться, то и на мастера пойдет...
- Чего мне делать в мастерах! -по-прежнему смущенный происходящим, ответил Семка Безродный. - Меня и на бригадиры-то еле вытащили... А ты говоришь, в мастера! Зачем в мастера...
Совсем смутившись, Семка отрешенно махнул рукой, потупился. Обилие света, внимание товарищей, влюбленный взгляд Прончатова - все это было неожиданным для Семки Безродного. Он краснел, запинался в словах, чувствовал себя не в своей тарелке, и, поглядев на него, Прончатов усмехнулся. Ведь это был тот самый Семка Безродный, который провел по Вятской протоке плот, в прошлом году одним ударом разрушил залом на молевом сплаве, один отбился от трех уголовников в грандиозной драке. Да, это был тот самый Семка Безродный, и директор Прончатов, еще раз поглядев на него, стиснул зубы. На глазах веселых, чуточку хмельных сплавщиков и речников директор снова превращался в сорокалетнего властного и жестковатого человека. Вот стек румянец с лица, затвердел подбородок. У Прончатова не было времени глядеть по сторонам, но он все-таки заметил, как в черных глазах капитана Валова плеснулась боль.
