– Не ночует! – ужасается Евгения. – Ты же говорила, что панически его боишься.
– Боялась… Все прошло, как с белых яблонь дым. Собственный муж меня не узнает. Казалось, я должна была чувствовать себя виноватой, а я выгляжу победительницей. Даже мой синяк – как полученная в бою рана… Пусть теперь он боится! Вчера ко мне подъехал, а я говорю «Не хочу! Ты в сексе не разбираешься, думаешь только о себе, а мне так и заболеть недолго!»
– Машка!
– Не беспокойся, Женечка, ничего ему не сделается. Сказки все это, будто мы, женщины, мужиков калечим своими неуместными замечаниями. Мол, они такие уязвимые! А мы? Стоило мне встретить нормального мужика, посмотри, что со мной стало! Я хочу, внутри все поет, радостью не с кем поделиться. Потому к тебе чуть свет примчалась… Да, кстати, будь осторожна: Сергей на тебя злость затаил. Считает, что твой дурной пример на меня подействовал.
Мысли у нее скачут – непривычное состояние для рассудительной, спокойной Маши, она никак не может к этому привыкнуть.
– Женечка! Впервые в жизни я… как бы это сказать… Не нравится мне это идиотское слово – оргазм. Такое насквозь медицинское, будто речь не о людях идет, а о подопытных морских свинках… По-моему, я даже сознание потеряла. Витька испугался, трясет меня: «Маша! Маша!» А я где-то летаю. Теперь я знаю, почему некоторые женщины ходят хмурые и злые. Потому что не кончают!
– Мария, что за откровения?!
– Точно! Будут меня убивать, я сейчас и умру с улыбкой. Потому что я – женщина. И могу доставлять удовольствие мужчине! – Она лукаво улыбается. – Возможно, и не одному! А то этот мент поганый чуть было меня не угробил. Как женщину. Если бы не Витюша! Жека, я ему готова ноги целовать!
– Маш, пожалуй, экзальтация нам ни к чему. В крайности-то зачем бросаться?
– Конечно, я шучу. Но ты не можешь себе представить, что чувствует такая, как я, уже погибающая и вдруг воскресшая для новой жизни!
– Почему не могу? Могу. Зато ты теперь можешь догадаться, почему мы с Аркадием разошлись!
– Неужели и ты?..
– И я. Немного в другом варианте, но итог тот же: неуверенность в себе как в женщине, желание махнуть на себя рукой и просто плыть по течению, ощущение того, что для тебя жизнь закончилась. Что ты больше никого не сможешь взволновать, а тебя никто не сможет полюбить…
– Бедная ты моя! – Маша обнимает и целует ее.
– Я больше так не думаю. Бывают, конечно, еще приступы слабости. Так сказать, отрыжка прежней жизни. Теперь я даже верю, что еще найду свою половинку!
