Как Желугавчик прогнал свинью из рощи
Утром Желугавчик подкрепился, слизал вдоволь росы с листьев и отправился на поиски старшего брата.
С опаской подходил он к Большому Дубу. А увидев страшную, опустошённую Свиньёй поляну, заскрипел зубами:
– Ну, Свинья! Тебе это даром не пройдёт!..
Печальный, постоял он у разрушенной хижины, где они так счастливо жили вчетвером. Потёрся о ствол ласковца, который поил их чистой прохладной росой из своих листьев-чашечек, теперь поникших, изгрызенных Канальей.
С большим трудом отыскал он следы Желудино у старой Гледичии. Увидел его голубой галстук, висящий на колючке. Обрадовался, кинулся к нему, но тотчас остановился, бурча:
– Ах, как несправедливо устроена жизнь! Ну почему собаки не могут лазить по деревьям?..
Но самого Желудино он так и не нашёл. На полянке, в траве, стоял ужасный запах Свиньи. Как только Желугавчик пытался вынюхать след, его нос начинал чихать, а к горлу подкатывала тошнота…
Желугавчик отбежал подальше на чистый воздух, лёг в тени под васильком и стал рассуждать, как учил его старший брат:
«Галстук его висит на Гледичии – это раз… Галстук сам по деревьям лазить не может – это два. А может только Желудино – это три… Значит, это не галстук, а сам Желудино прятался от Свиньи на Гледичии! Ой, как здорово получается! – обрадовался Желугавчик. И хотя он точно не знал, умеет Свинья лазить по деревьям или не умеет, решил: – Конечно, Желудино жив! Ведь у него есть такая острая шпага и такой страшный пищик, от звука которого даже Каналья падает в обморок! А ну-ка погадаю на ромашке».
Желугавчик отгибал один лепесток за другим и что-то шептал. Но когда остался последний лепесток, он заворчал сердито:
– Ну что это за ромашка!.. Разве это ромашка?.. Эта ромашка неправильная! – И, для того чтобы ни каких сомнений не осталось, он взял другую и стал медленно гадать на лепестках, громко повторяя: – Свинья съела… не съела… съела… не съела… – и получилось «не съела!». – Значит, Желудино жив! Потому что так сказала правильная ромашка! Она обманывать не будет!
Обрадованный Желугавчик залаял звонко-звонко. Если Желудино не ушёл далеко, он услышит! Ещё полаял… И вдруг его чуткие уши уловили треск ветвей, топот и ужасный крик:
