– Опасность угрожает вам, а не мне. – Почему я должен что-то предпринимать?
– Но я сделала это для вас! – взвизгнула она. Он только насмешливо улыбнулся.
– Для вас! Вы что, забыли? – настаивала она.
– Вы сделали это за деньги, моя дорогая, жадненькая шлюшка, только так – и требовать от меня ничего не можете. Вспомните, кто я такой и уясните свое положение.
Она пронзительно засмеялась:
– Да вам-то ведь тоже придется туго, если это дело раскроется!
– Угроза? – холодно заметил он.
– Конечно, нет, – поспешно заверила она. Боже, как она ненавидела эту жирную богатую свинью!
– Вот и отлично. Не забывайте, что каждый из нас нуждается в другом.
Как будто она могла про это забыть. Она тяжело вздохнула и прошептала:
– Я думала, что никогда в жизни не встречу его. Клянусь Кровью Христа, я думала, что его дьявольская гордость не позволит ему показаться людям с таким обезображенным лицом.
– Надеюсь, вы поняли, что ошибались, увидев его сегодня в театре.
– Да, поняла, и это бесит меня.
Он погладил ее по лицу толстой ладонью.
– Ну что ж, крошка, попробуем помочь тебе…
– Вы должны! – яростно выдохнула она.
– Это будет стоить…
– Сколько?
– Это я решу потом.
– Так расскажите мне, что вы придумали!
– Кажется, он женился в Лондоне…
– Негодяй! Значит, ты давно знал, что он жив? Что он в Лондоне?
– Как я мог не узнать о свадьбе богатейшей наследницы Англии, подопечной короля? Этой чванливой Маризы Фицджеральд!
– Как же она согласилась выйти замуж за такого, как он?
– Тебя это в самом деле интересует?
– Да нет, конечно. Но мне приятно думать, что женщина в ужасе отшатывается от его ласк, вздрагивает от его прикосновения…
– Ты его ненавидишь.
– Больше, чем ты можешь себе представить.
– Уже поздно, мне пора, – сказал он.
– Я хочу, чтобы он умер, – сказала она спокойным, ясным голосом.
– Ну, что ж, несчастные случаи происходят и с вельможами, – невозмутимо заявил он, улыбаясь своей сообщнице.
Она ответила ему торжествующей улыбкой и, с подленьким хихиканьем, восхищенно взвизгнула:
– А молодая жена останется вдовой, какая жалость – то! Какой ужас, какая досада!
– Да, какая досада! – повторил он, сжав пальцы и облизывая тонкие губы.
