— Видела, насколько они готовы были поверить ему? — спросил Грэф, сев на диван. — Такое чувство, что они просто искали повод, чтобы прийти за тобой.
— Вот так и происходит в маленьких городках, — ответила Джесси, надавив на кнопку мыльницы у раковины. Джекпот. — Почему никто не забрал отсюда вещи?
— Я никогда не был в маленьких городках, где людей обвиняют в колдовстве. То есть я был туристом в Салеме, но спустя столетия после тех событий, — он поднялся, начав ходить от холодильника к дивану и назад. — Это и есть конец? Смерть от деревенских жителей? Но мне еще и сотни лет нет.
— Не открывай холодильник, — предупредила Джесси. — Похоже, здесь пять лет никого не было. Запах будет не из лучших.
Грэф остановился, и, хотя было темно, она с уверенностью могла сказать, что он уставился на нее.
— Ты что склонна к суициду или вроде того? Разве ты не должна хоть немного волноваться о том, что с тобой произойдет?
— Не совсем. Сейчас ты поймешь, — она искренне в это верила. — Ты сказал, что никому не позволишь причинить мне боль и, до сих пор, ты ни разу не нарушал своего слова.
— О, никто на тебя не давит, Грэф, — он вернулся к дивану и опустился на него. — Понятия не имею, как нам из всего этого выбраться. Если я сделаю что-нибудь, что докажет им, что я на самом деле вампир, мы, может, и выберемся отсюда, но они все равно придут за нами. И даже когда я уеду, они не оставят тебя в покое.
Его слова казались настолько очевидными, но все равно болезненно поразили её.
— В каком смысле, когда ты уедешь?
Грэф выглядел немного смущенным, когда ответил:
— Ну, я же не могу остаться здесь навсегда, верно? У меня есть своя жизнь за пределами Пинанса.
— Точно, своя жизнь. Вампирские вечеринки и развратные друзья, — сказала она, внутренне содрогаясь от боли в своем голосе.
— Какого черта? — со злостью спросил Грэф. — Хочешь, чтобы я спас тебя от этих деревенских охотников на ведьм, и при этом оскорбляешь моих друзей?
«Нет,» —хотела ответить Джесси. —
«Нет, просто ты — единственное хорошее, что случилось со мной за последние пять лет, и я не хочу, чтобы ты уезжал».Но он ранил ее, так что она просто пожала плечами, умышленно преувеличивая жест, чтобы он заметил его в темноте.
— Очень мило с твоей стороны. Очень мило.
— Я никогда и не притворялась милой, — ответила девушка, хотя пришлось приложить усилия, чтобы проглотить ком в горле, прежде чем она смогла заговорить.
Тишина угнетала ее, наполняя гневом, пока она шарила по шкафчикам и тумбочкам. Поесть было нечего — люди, бывшие здесь в заключении до нее, об этом позаботились — зато за коробкой с мусорными пакетами под раковиной она нашла упаковку с шестью банками колы. Джесси улыбнулась при мысли о том, как ее старые школьные учителя прятали друг от друга еду в тщетных попытках уберечь ее от своих коллег. Она считала, что кола не может испортиться даже за пять лет, так что открыла одну из банок.
