Будь прокляты мужчины и их замшелые обычаи! Она не позволит так с собой обращаться! Терпеть грубости и покорно выполнять приказания… нет, ни за что! Она не станет пресмыкаться! Она — Бренна Кармахем, а не какая-нибудь жеманная трусливая девчонка.
Кипя от негодования, Бренна не услышала шагов тетки. Войдя в спальню, та тихо прикрыла дверь, глядя на племянницу усталыми печальными глазами. Она ухаживала за мужем несколько долгих месяцев, полных мук и страданий, и каждый новый день высасывал из нее все больше сил. Когда он скончался, умерла и какая-то частица ее сердца, ведь она горячо любила его. Теперь все начиналось сначала. Милосердное небо, только не это! Не нужно больше смертей! Бедный брат!
Заметив краем глаза поникшую фигурку, Бренна вздрогнула, с трудом узнав Линнет. Растрепанные волосы, грязная одежда, и лицо… почти незнакомое лицо! Смертельно бледное, с сжатыми в тонкую линию губами и темными кругами под покрасневшими от слез глазами.
Бренна вскочила с постели и подвела тетку к длинной лавке под окном.
— Линнет, ты плакала! На тебя это непохоже! — встревоженно пробормотала девушка. — Что случилось?
— О Бренна, девочка моя! Скоро твоя жизнь так изменится! Несправедливо, чтобы на тебя свалилось все сразу!
— Ты печалилась обо мне, тетя? Не стоит. — Бренна слабо улыбнулась.
— Нет, дорогая, не о тебе, для этого еще будет время. О твоем отце, Бренна. Он умер.
— Как можно шутить так жестоко?! — Бренна отпрянула, мгновенно забыв обо всем. С лица сбежала краска. — Ты злая!
— Бренна, — вздохнула Линнет, гладя племянницу по щеке. — Я ни за что не стала бы лгать тебе. Энгус умер час назад.
Бренна медленно покачала головой, не в силах поверить услышанному.
— Он ведь не был так сильно болен. И не мог умереть!
— У Энгуса была та же болезнь, что и у моего мужа, но, по крайней мере, он хоть не страдал так жестоко.
Огромные, широко раскрытые глаза девушки были полны ужаса:
— Ты знала, что он умрет?
— Знала.
— Во имя Господа, почему не сказала мне? Почему позволила мне поверить, что он снова поправится?
— Таково было его желание, Бренна. Он запретил мне объяснять кому бы то ни было, особенно тебе. Не хотел, чтобы ты день и ночь плакала у его ложа.
Энгус ненавидел слезы. Достаточно того, что ему пришлось терпеть мои.
Из глаз Бренны брызнули слезы. До сих пор она ни разу в жизни не плакала.
— Я должна была ухаживать за ним. А вместо этого я резвилась так, словно ничего не Происходит.
— Отец не хотел, чтобы ты слишком грустила, Бренна. Знай ты обо всем, страдала бы день и ночь. А так скорбь со временем станет менее острой. Поможет и скорое замужество.
