У Хедли так и чесался язык высказать все, что он думает по этому поводу. Но хватило ума промолчать.
«Боги да благословят Маджормунро», – подумал человек, называющий себя Эбом Йонсом, восхищаясь результатом собственных трудов и отдавая дань признательности тому, кто много лет назад придумал способ создания взрывного устройства направленного действия. Бомба, замаскированная под кусок плавника, была надежно спрятана между опорами взлетно-посадочной платформы.
«Отлично все получилось, – подумал Йонс. – Обнаружить бомбу практически невозможно. У тебя золотые руки, дружище, если допустимо говорить так о себе самом».
Он опустил лицевую панель шлема, нырнул и поплыл к своему пришвартованному неподалеку судну.
– Я альт Янсма, – сказал Гарвин.
На экране возникло изображение Язифи. Гарвина охватило волнение, как всякий раз, когда он ее видел. Теперь он знал совершенно точно, что впервые в жизни влюблен.
– Привет.
– Привет. – Он изо всех сил старался, чтобы голос не выдавал его чувств, звучал спокойно, по-деловому.
– Я пыталась связаться с тобой еще вчера, но тебя не было, – сказала Язифь. – А передавать я ничего не стала.
– Мой первый твег говорила, что меня спрашивала какая-то женщина. А поскольку поклонниц у меня не слишком много, я и подумал, что это ты.
– Можем мы встретиться… где-нибудь? Мне нужно поговорить с тобой.
– Не знаю, что нам еще обсуждать.
Язифь вспыхнула.
– Ты что, всю жизнь поступал только правильно? – сердито бросила она. – Люди не всегда отдают себе отчет в последствиях того, что делают. А потом, когда чувствуют, что дела оборачиваются не слишком хорошо, совершают новые глупости. С тобой такого никогда не бывало?
Гарвин почувствовал, что вот-вот и сам потеряет самообладание, но сдержался. Да, с ним тоже такое бывало. С чувством вины он вспомнил о том, что отнюдь не был таким уж праведником, когда они воевали против 'раум. Приходилось делать многое, о чем сейчас и вспоминать стыдно. И что характерно, тогда не было никаких судорог – как будто все так и надо. Он сделал глубокий вдох.
– Ты права, Язифь. Прости меня. Я самый настоящий сукин сын.
Она облизнула губы.
– Мне правда надо увидеться с тобой… поговорить… Когда у тебя будет время.
– Я могу ненадолго уйти завтра утром. Это не слишком рано?
– Нет. Это замечательно. Лой будет весь день занят на конференции с мусфиями.
– Назови место, – сказал Гарвин, чувствуя, как возбуждение охватывает тело.
– Я не обязана никому докладывать, что делаю… Даже… Я ведь просто хочу поговорить с тобой. Объяснить кое-что.
