По дороге домой мы остановились у нашего любимого кафе, и папа заказал по блюду ледяных устриц каждому. Мы сдабривали их лимонным соком, посыпали молотым перцем и быстренько проглатывали. Мама ела устрицы, улыбка играла у нее на лице, глаза цвета речной воды сияли, и папа — впервые за многие месяцы — смотрел на нее, не отрываясь. Мама даже смутилась.
Они взялись за руки, и папа объявил, что хочет сделать важное заявление. Пора ему окончательно бросать работу. Сегодня наступил перелом, которого он столько времени добивался. Надо переходить в профессионалы.
Плечи у мамы поникли. Именно с этого момента она стала походить на собственную ксерокопию, силуэт ее как-то сразу утерял былую четкость. Дура я, дура, только и сказала мама, и устричная раковина хрустнула в ее сильной руке. Почему это папу до сих пор еще не поперли с работы, а? Почему нас всех еще не выкинули на улицу? Причина проста: мама целый год плакалась в жилетку миссис Сантос, чтобы школа проявила снисхождение и папу перевели хотя бы на почасовую оплату. У нас дома лежат счета за прошлый год и нераспечатанные письма из банка. Мама просто боится их открывать. И вообще, если принюхаться, то от него так и разит пармскими фиалками.
Они ругались еще некоторое время, их сердитые голоса звучали то громче, то тише, смущая других посетителей. Потом папа поднялся, повернулся к нам спиной и вышел из кафе.
Мы быстро доехали до дома. Верх у машины был поднят, и ветер бился в стекла. Я видела, что маме противно даже смотреть на наш новый автомобиль. Хлопнула дверь, мама сделала шаг по тротуару, замерла на мгновение, придерживая юбку, и взгляд ее наполнился отвращением. Как хрупко все хорошее, и как легко его разрушить!
* * *
Потом все покатилось очень быстро. Папу выгнали с работы, банковские счета опустели, дом, в котором прошло мое детство, пошел с молотка. Пока мы еще не выехали, папа порой прокрадывался по утрам в мою спальню и вытрясал пару монеток из моей копилки. По большей части я притворялась, что сплю. Если я «просыпалась», папа старался превратить все в игру. Когда светило солнце, мы загадывали, какого цвета будет следующая машина. Когда шел дождик, мы загадывали, чья капля упадет быстрее. Выигрывал папа.
За пару дней до переезда мама поймала его с поличным. Папа выходил из моей комнаты с монетами, зажатыми в кулаке, и медяки рассыпались у него по полу. Мне пришлось заткнуть уши, так громко кричали родители.
И вот миссис Сантос подгоняет свой автомобиль, мы грузим пожитки в багажник и перебираемся в меблирашки на набережной. При виде нас и нашего багажа хозяйка только головой качает. Мы поднимаемся по лестнице, пахнущей картошкой, жаренной на свином жире, и вселяемся в комнату. Здесь нам предстоит спать и есть еще целую неделю.
