Кориоул лукаво усмехнулся и посмотрел на закрытую дверь.
- Я тоже знаю. Но если кто-нибудь еще услышит эти ваши речи, то вы лишитесь головы раньше, чем успеете договорить. Иерарх, знаете ли, не поощряет ереси.
Я откинулся на кушетку, поправил свое голубое полотенце и скрестил ноги.
- Ничего я не знаю. Вы получите подробные объяснения. Но прежде всего я хочу есть. У меня хватит денег на ужин?
Я протянул ему полную горсть монет, которые мне одолжил Дио. Кориоул улыбнулся и, не поднимаясь, нажал на кнопку в стене.
- Закуски предусмотрены входной платой, - сказал он. - Я тоже хотел бы кое-что выяснить. Где, например, вы взяли эти монеты и, прежде всего, как вы нашли дорогу сюда. Я должен вас предупредить, что...
Пристальный взгляд его бледно-голубых глаз стал довольно холоден.
- Я не могу полностью доверять вашим словам, хотя полагаю, что вы говорите правду. Но даже если это так, у вас все равно нет доказательств. Вы меня одурачили в парной и заставили проговориться. Я сказал достаточно много, чтобы быть за это повешенным, окажись вы шпионом. Мне остается только верить, что вы им не являетесь. Давайте исходить из предположения, что мы доверяем друг другу.
- С этого и нужно было начинать, - сказал я. - Возможно, мне удастся найти какой-нибудь факт, который убедит вас. И, само собой, я не в праве обвинять вас в чем бы то ни было. Самое убедительное доказательство, которое я могу со своей стороны привести, - это знание языка.
- Да, меня, признаться, это озадачило. Но...
Раздался легкий стук в дверь, и Кориоул бросил на меня настороженный взгляд.
- Откройте, - сказал он.
- Я не знаю, как отпирается замок.
Он потянулся, сдвинул дверную ручку в сторону и опустился на кушетку. Я открыл дверь, в комнату хлынул туман. Передо мной стоял мужчина в розовых шортах, а рядом с ним - трехъярусная тележка.
- Закуски, сэр, - сказал он. - Вы звонили?
- О да, - ответил я, принимая от него поднос.
Кориоул тихо закрыл дверь и запер на замок. Нам принесли корзинку с булочками, очень похожими на те, к которым я привык; блюдо вареных яиц, отличавшихся от земных лишь голубоватым узором на скорлупе. Кроме того, нам достался горшок с сыром, горшок дымящейся жидкости (по запаху - чай) и большая чаша с каким-то остро пахнущим крошевом.
На блюде красовались яблоки, персики, несколько гроздьев ярко-красного винограда и еще какие-то неизвестные фрукты. Это было не совсем то, что я заказал бы при возможности, но выглядело вполне аппетитно, а мне очень хотелось есть. Мы старательно зачавкали, время от времени настороженно поглядывая друг на друга с противоположных кушеток и продолжая нашу беседу.
