— Для чего это?
На этот вопрос она могла дать исчерпывающее и понятное объяснение:
— Женщины красят этим губы.
— А зачем?
Розалин улыбнулась и слегка пожала плечами.
— Я и сама об этом часто думала. Помаду, как и другую косметику, женщины используют, чтобы подчеркнуть свою красоту.
Он посмотрел на ее губы изучающим взглядом, от которого у нее по спине опять поползли мурашки. Да как же ему это удается?
Она уже готова была отвернуться, чтобы скрыть чувства, написанные у нее на лице, но в этот момент викинг вновь переключил свое внимание на алую помаду и заметил:
— Ты не пользуешься этой вещью. Розалин перевела дух и промолвила сдавленным голосом:
— Я пользуюсь, только редко. Он протянул ей тюбик:
— Покажи, как ты это делаешь.
Это прозвучало как приказ. Он и в самом деле думал, что она будет повиноваться ему без возражений. Но в тот момент Розалин было все равно. Она бы сделала что угодно, только бы не броситься ему в объятия.
Быстрым и точным движением она провела помадой по губам, слегка облизала их, а затем провела пальцем по верхней губе, проверяя, не размазалась ли помада.
Она взглянула в его сторону, и ее ждал следующий вопрос:
— Как это на вкус? — И она уже знала, куда повернули его мысли…
— Вот этого ты не узнаешь, — отрезала она, и в голосе ее зазвенели предупреждающие нотки.
В ответ на грозное предостережение он взял у нее помаду и коснулся ее кончиком языка, не отводя глаз от Розалин, которая следила за его действиями как зачарованная.
Наконец он слегка скривил губы и, встретившись глазами с Розалин, промолвил:
— Не так уж это… невкусно, но я бы лучше попробовал тебя.
Розалин издала какое-то бессвязное восклицание и в отчаянии вывалила перед ним содержимое огромной корзины.
— На, ешь! — сердито выкрикнула она. — А я пойду прогуляюсь.
"Прогуляюсь»! Черта с два — она понеслась прочь, будто за ней гнались демоны, а он расхохотался ей вдогонку.
Торн наблюдал за ней, пока она бродила по лугу. Он хотел, чтобы легкий ветерок растрепал ее распущенные волосы, чтобы губы вновь приоткрылись навстречу его губам и в глазах загорелся чувственный огонь, который она не в силах была скрыть. Он хотел снова почувствовать, как ее тело преображается в его объятиях.
Она околдовывала его своим желанием и отрицанием этого желания. Все женщины, которые прежде владели его мечом, владели и его телом и никогда не отказывались от этого, нравился он им или нет.
Ганхильда перевернется в своей могиле, если узнает, как он желает эту женщину, которая владеет его оружием. Уж наверное старая чертовка прокляла его не для того, чтобы он получал от этого удовольствие.
