Я выглядываю за край. Пол обрывается под острым углом, и в нескольких этажах ниже мчится река. Неукротимый поток разбивается о стену и брызжет вверх. Слева от меня вода спокойнее, зато справа — сплошь белая, пенящаяся на камнях.
— Пропасть напоминает нам о тонкой грани между отвагой и глупостью! — кричит Четыре. — Безрассудный прыжок с этого уступа оборвет вашу жизнь. Такое уже случалось и будет случаться и впредь. Я вас предупредил.
— Невероятно, — замечает Кристина, когда мы все отходим от перил.
— Вот именно, невероятно, — киваю я.
Четыре ведет группу неофитов через Яму к зияющей дыре в стене. Комната за ней освещена достаточно хорошо, чтобы видеть, куда мы идем: обеденный зал, полный людей и звенящих столовых приборов. Мы заходим, и все лихачи встают. Они аплодируют. Топают ногами. Кричат. Шум окружает и переполняет меня. Кристина улыбается, и через мгновение я присоединяюсь к ней.
Мы ищем свободные места. Мы с Кристиной находим почти пустой стол на краю комнаты, и я оказываюсь между ней и Четыре. Посередине стола стоит тарелка с незнакомой едой: круглые куски мяса между круглыми ломтями хлеба. Я зажимаю один пальцами, не зная, как к нему подступиться.
Четыре пихает меня локтем.
— Это говядина, — подсказывает он. — Вот, намажь сверху.
Он передает мне маленькую мисочку красного соуса.
— Ты никогда не ела гамбургеров? — удивляется Кристина с широко распахнутыми глазами.
— Нет, — отвечаю я. — Это так они называются?
— Сухари едят простую еду, — объясняет Четыре Кристине.
— Почему? — спрашивает она.
Я пожимаю плечами.
— Затейливость считается потаканием своим прихотям и излишеством.
Она ухмыляется.
— Неудивительно, что ты ушла.
— Ага. — Я закатываю глаза. — Все дело в еде.
Уголок рта Четыре дергается.
Двери в столовую открываются, и все умолкают. Я оборачиваюсь. Входит молодой мужчина, и в тишине слышны его шаги. Его лицо сплошь покрыто пирсингом, а волосы длинные, темные и сальные. Но зловеще он выглядит не поэтому. Его ледяной взгляд скользит по комнате.
— Кто это? — шепчет Кристина.
— Его зовут Эрик, — отвечает Четыре. — Он лидер Лихости.
— Серьезно? Но он так молод.
Четыре мрачно смотрит на нее.
— Возраст здесь не главное.
Я вижу, что она собирается спросить о том же, что волнует и меня: «Тогда что главное?» Но Эрик заканчивает осмотр комнаты и идет к столу. Он идет к нашему столу и плюхается на стул рядом с Четыре. Он не здоровается, так что мы тоже не здороваемся.
— Ну что, представишь меня? — Он кивает на нас с Кристиной.
