— Сейчас я не могу. Может, в другой раз.
Мальчик посмотрел на Ричарда и, не узнав его, отшатнулся.
— Это мой друг, Берни. Из другого города, — Энсон присел на корточки перед мальчиком. — Пожалуйста, Берни, поверь, я обязательно вернусь, но сейчас ты должен вернуться внутрь и остаться там на ночь. Не выходи. Мы боимся, что могут быть неприятности. Оставайся внутри. Ты ведь передашь мои слова дедушке?
Берни наконец согласился и убежал в темный дверной проем. У Ричарда возникло желание выбраться из города, пока кто-нибудь еще не вышел поделиться своими страхами. Если они с Энсоном не будут осторожны, то в конце концов привлекут внимание солдат.
Мужчины быстро прошли оставшуюся часть улицы, прячась за зданиями. Хаотичность постройки давала возможность найти много мест, где можно укрыться от глаз врага. Прижавшись к стене, Ричард выглянул за угол приземистого спального дома, куда вошли стражники. Дверь была открыта, слабый свет лился на улицу.
— Здесь? — прошептал Ричард, — Вы тут спите?
— Да. Это один из спальных домов. А позади еще один.
Ричард мгновение подумал.
— На чем вы спите?
— На сене. Обычно мы расстилаем одеяла. Мы часто меняем сено, чтобы сохранить свежесть, но эти люди не заботятся об этом. Они спят целыми днями в грязи, как животные.
Ричард посмотрел на открытые ворота. Он снова посмотрел на спальный дом.
— И сейчас все солдаты тоже спят там?
— Да. Они заняли наши места. Сказали, что теперь там будут их бараки. И наши люди, те, кто еще жив, теперь вынуждены спать, где придется.
Ричард, оставив Энсона на месте, проскользнул в тени, избегая света факела, чтобы осмотреть пространство позади здания. Во втором длинном приземистом строении также расположились солдаты, они разговаривали и смеялись. В городе, по оценке лорда Рала, стояло гораздо больше войск, чем необходимо для защиты подобного места, но Уилтертон — ворота Бандакара. Падшие ворота.
— Пойдем, мы возвращаемся, — сказал Ричард, вернувшись к Энсону. — Я кое-что придумал.
Пока они шли к воротам, Ричард осматривал звездное небо в поисках следов чернокрылых. В последнее время это вошло у него в привычку. Птиц не было. Вместо них он заметил на одном из столбов ворот Уилтертона тело повешенного. Энсон, тоже увидев труп, остановился, похолодев от ужаса.
Ричард подошел ближе.
— Ты в порядке? — спросил он юношу, положив руку ему на плечо.
— Нет, — покачал головой Энсон. — Но мне станет лучше, когда те, кто делает такие вещи, умрут.
