— Мне сдается, она не в себе. Что ж, оно и понятно.
— Почему она не дождалась, чтобы вы доели? Могла бы взять котелок с собой.
— Ей неуютно в обществе других людей. Ты вывел ее из равновесия.
— Я? Как это?
— Ты задал ей вопрос, а я ведь тебя предупреждал, что она этого не любит.
— Я только попросил ее показать арбалет — вежливо попросил.
— Да, знаю. Она странная девочка, но боевая и с арбалетом управляется мастерски.
— И как только ее родители позволяют ей разгуливать в мужской одежде!
— Вот и видно, что ты родом из захолустья, — засмеялся. Друсс. — Она сирота, и родных у нее никого нет, насколько я знаю. Иногда она путешествует вместе с двумя братьями. Они близнецы, хорошие ребята, но один из них дурачок. О своих она никогда не говорит — я так думаю, что они все убиты. Может, от этого она малость и повредилась. Она не всегда такая, как сегодня. Если выпьет немного вина, поет, что твоя птичка, и танцует, и смеется. Это голоса, которые она слышит, делают ее… такой вот.
— А как вы с ней познакомились?
— Ох, парень, твоим вопросам конца нет. Подымайся-ка, пора двигаться. У меня такое чувство, что скоро мы встретим твоих друзей.
К рассвету Брейган измучился; как никогда в жизни. Солнечный свет резал глаза, и ему казалось, что все это происходит во сне. Рядом спал маленький мальчик, и отупевшая от ужаса мать гладила его по голове. Другие женщины и дети жались друг к дружке в середине круга. Девчушка лет трех расплакалась. Брейган попытался ее утешить, но она шарахнулась от него и перелезла к женщине, которая ее позвала. Брейган встал и вышел на край круга, где стоял Скилганнон. Из защитников осталось в живых около дюжины мужчин и столько же женщин. Женщины внутри круга тоже держали наготове ножи и дубинки.
— Ну что, теперь-то они насовсем ушли? — спросил Брейган, взглянув на покрытые засохшей кровью мечи Скилганнона.
Тот пожал плечами. Тут же за пределами круга лежал труп одного из чудовищ. Брейган старался не смотреть на него, но массивные челюсти невольно притягивали взгляд. Ночью он видел, как эти клыки раздробили череп и оторвали голову человеку, прежде чем Скилганнон распорол зверю горло. Обезглавленное туловище человека исчезло — его, как и тела других своих сородичей, Смешанные утащили во тьму.
Брейган оглянулся на беженцев, сидящих в кругу. Из пятидесяти человек половину составляли дети.
— Сколько наших они убили?
— Десять… или пятнадцать, — устало бросил Скилганнон. — Некогда было считать.
