— таким доблестным воином будет гордиться даже великий Один.
Я молчала. Какое мне было дело до Вальхаллы и одноглазого Одина?! Бьерна больше не было рядом и уже никогда не будет. Не будет его редких улыбок, его замечательных рассказов, его крепких объятий… Я уже не смогу позвать его или, провожая в дальний путь, поцеловать на морозном крыльце! И какая разница, как он бился и с кем? Уж лучше бы он вообще ни с кем не бился, а остался дома живой и невредимый.
— Мы не смогли похоронить его, — тихо признался Изот.
— Знаю. — Я подняла голову. — Его забрал Эгир.
Пока Изот рассказывал о смерти Бьерна, бесшумно подошли остальные воины. Тут были и те, что лазали со мной по болотам, и те, кого я едва помнила, и вовсе незнакомые, но все они стояли, склонив головы, и молчали. Глупцы! Чем могла помочь их скорбь, если они не сберегли Бьерна?!
— Откуда ты… знаешь? — заикаясь, произнес Изот. Я не ответила, а подошла к воде, опустила в нее ладони, и на мгновение показалось, будто пальцы прикоснулись к тянущимся издалека рукам Бьерна.
Воины потихоньку ушли. Дольше всех на берегу оставался Изот, но потом, вздохнув и потрепав меня по плечу, тоже ушел. А я еще ждала. Я хорошо знала Бьерна. Он должен был вернуться, он не мог бросить меня одну! Разве он, с его неизменной невозмутимостью, до зубам проклятому морскому великану?! Нет, Бьерн де мог пропасть вот так, не оставив даже следа, даже курганного холма, над которым загадочно шумели бы по весне белобокие тонкоствольные березки!
Я сидела у воды, думала о муже и не замечала подступающей темноты. Ночью ко мне пришел Олав. Уселся рядом и принялся что-то говорить. Он рассказывал о походе, о богатой добыче, о том, как на побережье Свей была тяжелая битва и благодаря умению Бьерна ее удалось выиграть, и как смертельно раненного Бьерна несли на корабль, но вдруг поднялась огромная, невиданная волна — он даже не знал, что такие бывают, — и украла тело моего мужа.
Олав говорил, говорил, говорил, и казалось, он никогда не замолчит. Я встала, подняла одежду Бьерна и повернулась к нему:
— Уходи, конунг. Тебя ждет жена. — И, не оглядываясь, пошла прочь.
В ту ночь я не вернулась в грод Гейры, как не вернулась и в наш дом, где все напоминало о Бьерне. Я пошла к селищу, туда, где он впервые назвал меня женой. Я помнила, как он любил сидеть там на берегу и глядеть на море. Бьерн мог вернуться после смерти только туда.
К рассвету я вышла на берег и сразу увидела его любимый камень. Усталость и облегчение навалились на плечи. Кое-как я добрела до камня и упала возле него. Больше никуда не нужно было идти…
