Представив разъяренных, наступающих на Олава мужиков, я тряхнула головой и поднялась. Смуты не будет! Без меня Олаву ничего не грозит, а здешние топи не таковы, чтоб не пройти по ним в одиночку. За пару дней Доберусь до Приболотья, а уж там кто-нибудь приютит.
Я осторожно перелезла через борт и — пузом по веслу, чтоб не было брызг, — съехала на берег. Никто не услышал. Стараясь не шуметь двинулась прочь от корабля. Лунный свет стелился под ноги, а впереди темнел небольшой чахлый лесочек. Его низкие, хилые деревья клонились к земле, словно завидовали своим уже свалившимся в топь собратьям, а возле каждого сухого холмика торчали вывороченные пни.
Уже не боясь, что услышат на кораблях, я шумно перебралась через несколько завалов и остановилась перед большим, неведомо когда рухнувшим в болото деревом. За его стволом что-то захрипело. Казалось, там затаился и жрет добычу какой-то крупный зверь, но это был не зверь. Дрожа от страха и любопытства, я подползла к поваленному дереву и заглянула в провал под его вздыбившимися корнями. Там, в глубокой влажной яме, сидел человек. Его плечи тряслись, а из горла вырывались судорожные, звериные хрипы. «Оборотень, — мелькнула страшная мысль, — сейчас развернется, перекинется через пень, выпрыгнет из ямы, и…»
Страх сбросил меня со ствола. Я ударилась о землю, вскочила на четвереньки и, позабыв, что хотела уйти, помчалась к реке. Непослушные раньше ноги, словно нарочно, цеплялись за каждую корягу и проваливались в ямы. Вскакивая и вновь падая, я бежала к драккарам и чуяла за спиной сердитое дыхание потревоженного оборотня. Он преследовал меня!
Лесок кончился большим буреломом. Перепрыгивая через старый пень, я зацепилась и кувырком полетела на землю. Оборотень метнулся следом. Болото дрогнуло под его ногами, смердящее дыхание опалило мое горло, а когти впились в плечи.
— Ой, мамочка! — Мне было очень страшно, но давняя наука Трора не позволила закрыть глаза. Полуослепнув от ужаса, я молча глядела в выплывающее из тьмы лицо волколака, но вместо покрытых пеной клыков, желтых волчьих зрачков и лохматых щек увидела гладкую кожу и вполне осмысленные человеческие глаза.
— Дара? — удивился оборотень.
— Изот…
Лив поднял меня на ноги и растерянно развел руками:
— Чуть не убил тебя сдуру.
Не убил? За что?
— Обознался, — словно подслушав мои мысли, продолжил он. — Принял тебя за Бьерна. И какого ляда ты нацепила его одежу?
А к чему тебе убивать Бьерна? — увильнула я. Да так… — Лив замялся, но я уже догадалась. Изоту было над чем плакать, однако гордость не позволяла, чтоб кто-нибудь из воинов увидел его слезы.
