Берсерк | страница 6



— Найди себе одежду и кров, — равнодушно ответил Орм.

— Но я хочу домой.

— Я не знаю, где твой дом.

Желтые глаза викинга бесстрастно взирали мимо меня, а нога стояла на пороге.

— Ты гонишь меня? Орм засмеялся.

— Нет, порождение Волка. [11] Я пытаюсь позвать тебя, — сказал он и захлопнул дверь.

Трясясь от холода, я до света просидел у порога, а на заре из избы выскочила мать. Она поспешно сунула мне узелок с едой, пару лыж и зашептала:

— Ступай к Ульфу Круглоглазому в Уппсалу[12] Иди… — Она подтолкнула меня в спину и скрылась в избе. Я не знал, зачем мать послала меня к Ульфу, но почувствовал, что отныне у меня нет дома.

До Уппсалы было три дня пути. В первый же день я съел все, что собрала мать, но попутный ветер и ясная погода спасли меня от голодной смерти. Навек разлученные солнце и луна благосклонно освещали дорогу, и я очутился в доме Ульфа голодный, продрогший, но живой и невредимый.

Круглоглазого совсем не удивило мое появление.

— Я ждал тебя, сын сына Волка, — пропуская меня в большой, наполненный людьми дом, сказал он.


Ульф был бондом[13], сидел на своей земле и не ходил в походы, но и в Норвегии, и в Свее[14] говорили, будто

Oн знает много чудес и даже тайно беседует с богами. Разумеется, ему было известно, кто я такой.

— Ты пришел обрести силу рода Волков, — недобро улыбаясь, сказал он. — Белоголовый хочет этого. Он уверен, что ты достоин, но скажи — хочешь ли этого ты сам?

Обрести силу? Конечно, я хотел! Орм, мой приемный отец, был берсерком из рода Волка и дед тоже, следовательно, и я — Волк по праву, но воином Одина нельзя родиться. Чтобы стать берсерком, нужно пройти через страшные муки, приучая себя есть удивительные крапчатые грибы, которые когда-то прикоснулись к телу великого Одина. Не всякому удается проглотить хоть маленький кусочек, но к тем, кто вынесет боль, тошноту и позор, рано или поздно придут сила и неуязвимость.

— Да и сможешь ли ты? — оглядывая меня, усомнился Ульф. — Может быть, тебе лучше вернуться домой?

Домой?! К нытикам-братцам, к усталой и вечно занятой матери, к ведрам с водой ,и вонючим, блеющим стадам коз?! Нет, ни за что!

— У меня нет дома, — сказал я колдуну, — и я хочу стать берсерком.


— Будь по-твоему, Волчонок, будь по-твоему, — вздохнул он и указал мне в темный угол избы. — Пока ты будешь жить здесь.

Так я остался в доме Ульфа. Изо дня в день колдун тщательно взвешивал на ладони крошечные кусочки крапчатых грибов и заставлял меня есть их. Я жевал, проглатывал, плакал от боли и впивался зубами в подстилку, а Круглоглазый усаживался рядом и бормотал какие-то чудные заклинания. Они напоминали полный тоски заунывный волчий вой. Мне хотелось зажать уши и бежать как можно дальше. Сколько это продолжалось — не знаю, но однажды, заглушенное болью, это желание пропало. Я вслушался в монотонное пение и начал разбирать слова.