Боевик попятился от жаркого пламени. Поймал свешивающийся с вертолета трос и прицепил к поясу. Когда его ботинки оторвались от земли, трава под ними вспыхнула.
Огнеметчика быстро подняли в вертолет. Люк захлопнулся. Машина легла на борт и упорхнула прочь, оставив внизу стремительно разгорающийся лес.
Я вскочила, не зная, что делать. Ствол дерева пожирало пламя, изображение мандалы скрылось под ним. Разглядеть знак невозможно, даже пытаться не стоит. Тем более близко не подойти — трава горела повсюду! Нужно уносить ноги, спасать свою шкуру.
Огонь перекинулся на бурелом и стремительно побежал по сухим веткам, словно они были пропитаны керосином. Не успела я и глазом моргнуть, как пламя поднялось на высоту трехэтажного дома.
— Боже мой!
Я внезапно вспомнила про мальчишку, ночующего иод скалой в окружении бурелома. Теперь этот бурелом больше напоминал вязанки дров, приготовленных для аутодафе.
И палач уже чиркнул спичкой.
Я летела со всех ног. Пришлось размотать сари, чтобы оно не сдерживало бег. Но все равно я опаздывала. Огонь преследовал меня по траве, охватывая одно за другим деревья мертвого леса. Однако по бурелому бежал еще быстрее; давно обогнал меня и теперь полыхал непроходимой стеной.
Если мальчишка не проснулся, он сгорит заживо.
— Эй! — заорала я, надеясь, что он услышит. — Просыпайся! Э-эй!!
Воздух наполнился дымом и гарью, стало трудно дышать. На пути попалась лощина — о, счастье! Я кинулась на ее дно и повалилась в ледяной ручей. Огонь спустился за мной следом, проворно перепрыгнул по камышам через узкое русло и полетел дальше. Окруженная горящей травой, я каталась по воде грудью и спиной, стремясь как можно обильнее намочить ткань.
Берлогу едва отыскала. Пожар изменил местность до неузнаваемости. Все вокруг полыхало, и лишь намоченная в воде простыня защищала меня от убийственного жара.
— Эй! — заорала я во все горло. — Мальчик!!! Где ты?!!
Нет ответа. Треск лопающихся сучьев заглушал любые звуки.
Я отыскала провал в буреломе, через который вчера пробиралась к берлоге. Теперь это было крохотное оконце в стене огня. Может, мальчишка убежал? Услышал гул вертолета, проснулся, почувствовал дым. Дай бог, если так...
— Помогите! — раздался сквозь рев пламени тонкий голосок.
Я накинула мокрое сари на голову и ринулась сквозь огонь. Тысячи раскаленных иголок вонзились в плечи и спину, под волосами стало жарко. Как бы они не вспыхнули.
Мальчишка никуда не убежал. Он оставался в своей берлоге: свернулся калачиком в нише под скалой и жалобно хныкал. Весь в поту, глаза пьяные — успел надышаться угарным газом. Жар здесь стоял, как в топке.
