Уже отходя от контейнера, Влад споткнулся. Сначала подумал – о камень. Но, в сердцах чертыхнувшись, глянул под ноги и к превеликому своему удивлению обнаружил, что зацепил башмаком лежащий в пыли слиток. Грабители обронили с лотка при перегрузке и впопыхах не заметили. Влад не поленился, поднял. Вытер о рукав, рассмотрел под углом в неверном лунном свете тавро с пробой. Так и есть – слиток чистейшего раймондия весом в килограмм. Повертел в руке сверкающий благородной желтизной кирпич и изумленно покачал головой – от золота фиг отличишь.
Золото золотом.
А раймондий, как объясняли на курсах, и является на самом деле золотом. Та же самая атомная масса, то же самое место в периодической таблице. Только и отличия, что энергия ионизации не девять с чем-то там электрон-вольт, а одиннадцать с половиной. Разница меньше трех электрон-вольт, но из-за нее это уже не какой-то там Aurum, а – о-го-го! – Raymondium. Штука, конечно, не столь ошарашивающая, как, например, лед-8, который начинает таять при плюс двадцати шести по Цельсию. И не такая забавная, как стекло Грума, что мнется в воде словно пластилин. Но тоже удивительная.
Жил, говорят, на Земле лет девятьсот назад искатель философского камня по имени Раймунд Луллий. Полжизни в затворниках числился, полжизни – в алхимиках. Экспериментировал вовсю и без оглядки. Химичил. А по большому счету – народ дурачил. Под конец жизни бахвалился, что из ртути, свинца и олова получил-де на круг пятьдесят тысяч фунтов золота. Мастак был парень пошутить. Вот в честь этого веселого деятеля и назвали золото с необычными свойствами раймондием.
Обнаружили раймондий на Тиберрии шестнадцать лет назад. Поначалу особого значения находке не придали, поскольку специального применения странному материалу не нашли, а использовать как обычное золото посчитали нерентабельным – запасы оказались не настолько велики. Но вот спустя восемь лет, после событий, связанных с открытием Тамги – второй планеты звезды Корчау, о Тиберрии вспомнили.
Дело вот в чем.
На этой самой Тамге золота оказалось просто немереное количество – содержание в коре что-то около восемь на десять в минус второй процента от планетарной массы. Не планета-самородок. И пошел оттуда мощный золотой поток, который незамедлительно накрыл рынок – стоимость желтого драгметалла в пределах всей Большой Земли за каких-то пять месяцев упала до неприличия. Цена на Ганзайской товарно-сырьевой бирже выше пятисот тысяч федеральных талеров за тройскую унцию около года не поднималась. Запрет на вывоз металла с Тамги оказался мерой запоздалой, а попытки пресечь контрабандные поставки – малоэффективными. В итоге золото стало дешевле чугуна, запасы Резервной банковской системы в части вмененного объема монетарного золота таяли на глазах, а за похвалу «Золотые слова!» легко было по морде схлопотать.
