Николас трижды обошел вокруг Черного Козла и в последний раз остановился прямо перед ним. Утреннее солнце освещало неживого деревянного истукана, сделанного так грубо, что в нем козел угадывался в общем-то с некоторым трудом. Ветвистые рога были теперь мало похожи на рога – просто хаотичное переплетение корневых отростков.
Козел сидел, вросший задом в землю, опираясь на передние копыта – в совсем не козлиной позе. Сейчас он больше напоминал деревянную статую собаки, с головы которой забыли срезать ненужную древесину. Николас сосредоточился, закрыл глаза, положил руку на дерево передних копыт.
Ничего. Пахнет мхом и сыростью. Да еще примешивается ко всему этому едва уловимый сладковатый запах мертвых тел.
Но ведь ночью передние копыта были воздеты к небу. А сейчас… Минуту назад он специально влез на козлиное плечо и проверил – никаких следов слома или спила. Ни на одном, ни на другом плече.
Человек – будь он месте Николаса – подумал бы о том, что ночная активность черного идола ему просто примерещилась в горячке боя, но Николас точно знал: он видел то, что видел, и чувствовал то, что чувствовал.
Но не мог этого объяснить.
Пожав плечами, он вздохнул и повернул обратно. По пути поднял из грязи полный под завязку бурдюк, растянул горловину, отхлебнул немного вина. Вино оказалось очень кислым, крепким, хотя и довольно молодым. К тому же к нему был подмешан травяной настой – кажется, лебеды и волчьего лыка.
Он бы легко продержался еще долгое время без воды, но мальчику было просто необходимо промочить горло. Несколько глотков будет достаточно, но больше давать не стоит. Эта дрянь даже в малых количествах способна задурманить голову, а им предстоит сегодня долгий путь.
Николас поднялся из ложбины, и тут увидел проповедника, ковыляющего ему навстречу. Следом за ним бежал мальчик.
– Стой! – кричал он. – Кому сказано! Я должен присматривать за тобой!
Отец Матей раздраженно обернулся и замахнулся, чтобы отвесить подзатыльник. Мальчик, не дожидаясь неуклюжего удара, отскочил, но через секунду снова прыгнул к проповеднику. Тот широко отмахнулся, и мальчик, не успев увернуться, выставил руку, защищаясь. Удар оказался неожиданно сильным – мальчик еле устоял на ногах, а проповедник растерянно заморгал, почесывая плешивый затылок.
Николас направился к ним. Заметив его, священник сжался, но Николас прошел мимо.
– Не так, – мягко сказал он Янасу. – Ты видишь, он сильнее тебя, так используй его силу против него самого. Давай еще раз.
