Отчаянный вопль проповедника словно ударил его. Янас вскинул голову и увидел…
…Как отец Матей пятился, пытаясь перекреститься вдруг ослабевшей рукой, а прямо на него из дверного проема очередной хижины шагал, неуклюже припадая к земле, старик в испачканных подсохшей грязью одеждах. Открытая свету на руках и лице кожа старика была ослепительно-белой, и тем сильнее проступали сквозь нее зеленые пятнышки тления. Глаза, лишенные зрачков и мутно-желтые, как середина яйца, не мигали. В руках старик держал чугунный котелок.
– Беги, сын мой! – задыхаясь, крикнул священник.
Упырь, выронив котелок, откуда плеснуло вонючим варевом, вдруг молниеносно выбросил вперед обе руки. Проповедник успел отшатнуться назад – именно поэтому скрюченные пальцы накрепко захватили лишь рясу на его плечах, а не живую плоть. Громко затрещала рвущаяся ткань, и проповедник упал на спину.
– Беги… – промычал он.
Янас бросил волокушу.
– Прочь! – завопил, замахнувшись топориком на упыря. – Уходи!
Упырь его словно не слышал, наступая на отползавшего Матея. Мертвец выглядел неуклюжим и медлительным, до той поры, пока движения его вдруг не становились по-змеиному ловкими и неожиданными. Покачиваясь, он сделал несколько шагов, будто примериваясь – и вот молниеносно нырнул вниз, к заоравшему снова проповеднику: упав на колени, схватил его за горло. Янас вскрикнул, пряча голову в ладони, чтобы не слышать предсмертного хрипения, но упырь вдруг вскочил с жужжащим визгом, держа левой рукой правую, на ладони которой черным отпечатался дымящийся крест.
Янас ринулся к священнику, поднимая его.
– Господи-господи-господи… – скороговоркой трещал дрожащий Матей. Крест с панагией на его груди раскачивались, как пара маятников. – Господи… Ключ! Отрок, где Ключ?
Янас схватил волокушу. Проповедник, держась за сердце, отступил к стене ближайшей хижины. Упырь, уронив бессильно окутанную черным дымом правую руку, снова двинулся к нему. Из оскаленной пасти непрерывно текло пронзительное жужжание, похожее на мушиное. Пожалуй, вот что было самое страшное – это чертово жужжание! Матей, не сводя с упыря расширенных глаз, скользил спиной по бревнам стены, пока не ткнулся плечом в полуоткрытую дверь.
– Сюда! – закричал он. – Скорее!
Мальчик, застонав от натуги, рванулся с волокушей к нему. Упырь втянул башку в плечи, подобравшись перед длинным прыжком…
Они опустили засов прежде, чем тяжелое тело ударило снаружи в дверь. Доски затрещали, но выдержали. Сразу же последовал еще один удар. Потом еще и еще…
