– Папа, не называй меня так, пожалуйста. Ты же знаешь, я не…
– Знаю, все мы знаем. Ты все равно живешь за счет нас, людей, так что изволь хоть как-нибудь платить за это. Например, поработай на даче. Силу свою вампирскую примени на благо людей.
– Хорошо, папа. – Павел был само смирение и покорность, но в душе уже кипел гнев.
Вампиры видят, что чувствуют люди, и Павел видел сейчас и презрение и недовольство, но больше всего страх перед ним, нежитью, и зависть. Никто из них не отказался бы от Обращения.
– Ты где шлялся, а? Со своим «братьями» шатался, кровь из бутылок тянул?
– Поезд перенесли. – Павел опустил голову, чтобы родители не видели его глаз, уже ставших нечеловеческими.
Как хорошо, что он не Бруджа. Те бы не стали это выслушивать. Бруджа очень вспыльчивые и неуравновешенные. Их кличка – Бешеные. А Малкавиан – спокойный клан. Прозвище довольно милое и безобидное – Психи.
– Значит, так, садись, ешь и спать. Завтра с утра – за работу.
– Я не хочу есть. – Это было правдой: после охоты надолго остается чувство сытости.
– Это что за новости? Может, ты и спать днем будешь, в гробу? – Мать включилась в беседу.
Сестра пока молчала, но опыт подсказывал – ненадолго.
И тут Павла прорвало. С какой это стати он, вампир, хозяин мира, Дитя Ночи, должен выслушивать всякие гадости от ничтожных людишек?
– Я уже ел. Я ведь задержался, чтобы поохотиться. Как раз пятеро хмырей подвернулись, вкусные… – Павел закатил глаза, облизываясь.
Пауза. Лица белеют, рты открываются.
– Ах да, вы ведь не знаете, послушникам полагается одна охота в две недели. На донорской далеко не уползешь…
– Ты что, Паша, сынок? – Мать не могла поверить, что ее сын только что убил пять человек.
Отец поверил сразу и рассвирепел. Как так? Сынуля не просто наглый вампир, а еще и хладнокровный убийца? Отличный повод наорать. Только заорал он не то, что ожидал услышать Павел:
– Вот, значит, как! А вот дядя сказал мне, что ты будешь охотиться не раньше чем через десять лет! Я что, не понимаю, что вы не можете не охотиться?! Но так часто! Убийца! Падальщик! Ты не мой сын! Мой сын был человеком, а не кровососущей тварью!
Павел не слушал. У него было занятие поважнее – удерживать свой гнев. Вампир хладнокровен и спокоен, что бы ни случилось. Но попробуй остаться таким, когда в крови у тебя – десятки вампиров, которых все другие каиниты считали психами.
Отец наконец-то выдохся и замолчал. «Интересно, сколько же оскорблений я пропустил мимо ушей? Мать заплакала. Плохо. А сестра по-прежнему молчит. Не к добру это. Вижу – что-то готовит. Но что? Замысловатое ругательство? А может, осиновый кол? Точно. Может, не кол, но желание убивать у нее растет. Эх, не очень хорошо я могу еще сканировать людей. Сейчас как вскочит, как заорет: «Смерть вампирам!», как бросится с колом наперевес. Ну и что, что кол неопасен, все равно приятного мало. Но пока сестренка сидит на месте».
