Чего же ради я стараюсь? Чего ради стараемся мы все? Ради Родины? Как-то это слишком абстрактно. Родина и без меня не загнется. Ради того, чтобы нас бешиорцы не завоевали? Ну да, конечно... но почему-то мне лично не верится, что они нас завоюют. Войны всегда идут на границах. А мы где-то далеко. По-настоящему, все мы работаем ради Общины. Потому что стыдно не работать ради Общины. Ради всех. «Все тебя кормят, а ты, паразит». Один человек ничего не значит. Только как часть Общины. Это всем известно. Как муравей. Цхарн сказал, что муравьи должны послужить великим примером людскому сообществу. Один муравей – ничто, а вместе они строят удивительные сооружения. Так же и мы. «Кто ты? – Никто», «Кто вы? – Мы сила».
Но если Община меня предала? Ведь это неправда, не брал я документов. Меня оклеветали. Я не понравился Зай-заю, и меня оклеветали. И теперь мне сломают судьбу, а я все так же тружусь, и не могу остановиться – как муравей. А они все будут стоять и рукоплескать. Или молча наблюдать, как меня ломают. Только двое из них пожалеют меня. Но они ничего сделать не смогут.
Выходит, что только ради этих двоих и стоит жить. Но им не нужно, чтобы я выполнял план.
Раздался гонг, но я даже не обрадовался. Пошел к выходу, медленно переставляя гудящие ноги.
– Завтра экстренное собрание седьмого общежития! – крикнул кто-то, – Всем присутствовать обязательно.
А, это Кабутопс, наш записной активист. И стукач, между прочим. Правая рука Зай-зая.
Кабу прошел мимо нас. Остановился, руки в карманы. Поглядел в мою сторону.
– Явка двести восемнадцатого обязательна под контролем администрации. То же самое касается двести двадцатого и двадцать первого.
– Придем-придем, – пообещал Таро, – Не переживай.
– А что такое экстренное случилось? – поинтересовался Арни.
– Будем разбирать ваш вопрос, – холодно ответил Кабу.
Великий Цхарн! Я ведь только сейчас заметил – мы переодеваемся в полном одиночестве. И тишина необычная какая-то. Никто не орет: «Ты, козлиный хвост, я тебе сейчас мыло за шиворот натолкаю!», или «Кто скоммуниздил мои ботинки?», никаких дружеских потасовок, ни гогота, ни обсуждений вчерашнего фильма... Так, тихонько шепчутся по углам. А вокруг нас – будто мертвая зона. Никто даже свою одежду рядом с нашей не повесил. Ну и дела...
И не мой вопрос будут разбирать, а НАШ!
Нет... вчера я этого не понял, но поступил все-таки правильно. Зай-зай не только на меня нацелился, на ребят тоже. Я бы вчера ему признался, что мы были втроем, и все улики, можно сказать, готовы.
