— Надо валить, — подытожил Майкл изучение картины второго этажа. — Тут жмуриков штук пять. И внизу еще трое. Если полиция сейчас нас за жопу возьмет, то нам не отмыться. Давайте очухивайтесь быстро — и по коням.
Сам он прошел в кабинет Веллера, где застал хозяина кабинета, трясущегося в углу под книжной полкой.
— Слушай меня внимательно, чушок драный, — заговорил Майкл таким голосом, что мужчина в светлом, испачканном кровью и соплями костюме едва не упал в обморок. — Ты маловато псов своих вызвал. Времени вернуть деньги у тебя почти не осталось. Падаль всю полиции объясняй как хочешь, но, если на Плешивого наведешь, молись, чтобы смерть быстрой была. Охрана не поможет. Прощай.
* * *
— Ну вы и красавчики! — заржал Парк, поднимая стаканчик с текилой. — Двайте за то, чтобы, даже когда сука-судьба поворачивалась к нам своей попкой, мы успевали бы ее хорошенько трахнуть, как вчера!
— Ты на себя-то посмотри, — ответил Санчес, морщась от боли в плече, которое хоть и вправленное, но все еще сильно болело, не позволяя нормально двигать рукой. — Тоже мне трахальщик судьбы. От тебя девки теперь еще долго шарахаться будут.
— Да уж, — согласился Парк, морщась от обжегшей разбитые губы текилы. — Попали так попали. Не зря Плешивый эти деньги заплатил. Отработали мы по полной программе. Вы бы видели, какое лицо было у Плешивого, когда я к нему с такой мордой приехал и все рассказал. Деньги отдавал, так я думал, что он ещё доплатит. Так радовался тому, что мы разделали псов этого Линкера. Я его, кстати, спросил, не боится ли он, что этот недоделок на него полицию наведет.
— Ну и что он ответил? — заинтересовался Майкл, доставая сигарету, но в последний момент передумав ее прикуривать.
— Чтобы мы не напрягались. У него алиби на сутки до и сутки после. Нас с ним никто не видел, и полиция ему ничего не повесит. Если мы сами не попадемся, то все будет нормально.
— Надо нам залечь на время, — подал голос Крыса Рик. — С нашими рожами мы сейчас как с плакатом — это мы опустили Линкера. Надо разбегаться и по норам сидеть, пока синяки не сойдут.
— А он прав, — посерьезнел Парк, окинув всех взглядом. — Из нас всех только Майк может сейчас без страха свой портрет светить. Обидно даже.
— Чего тебе обидно? — удивился Майкл, разливая всем текилу из изрядно опустевшей бутылки.
— А я понимаю, чего ему обидно, — усмехнулся Санчес, довольный возможностью подколоть друга. — Ты, Майки, внизу отлеживался. Да еще небось секретаршу ту смазливую лапал. А мы в это время свои морды под кулаки этих засранцев подставляли.
