— С тобой все в порядке? — спросил он. — Ты сегодня очень сильно фонишь.
Применение магии подразумевало использование определенных М-полей, еще не до конца изученных современной наукой и подчиняющихся, как любое магнитное или электрическое, своим законам. Первое правило, гласившее: «Любое магическое действие вызывает ответное противодействие», подтверждало закон сохранения энергии. Его использование вызывало резонансные колебания, ощущаемые любой настроенной на прием особью. Или, если говорить попросту, любой волшебник, в зависимости от силы и опыта, мог ощущать присутствие другого в момент колдовства, и чем неопытней был маг, тем сильнее было эхо. Энлиль фонил едва заметно, но ощутимо, и это удивляло, потому что раньше за ним такой небрежности не наблюдалось. Он вообще отличался редкостной бесшумностью, двигаясь плавной скользящей походкой, едва касаясь пола. На МЕССИИ его за глаза называли «призраком» за умение оказываться всегда там, где он больше всего нужен. Только сильное потрясение могло вывести его из себя. «Что-то с ним творится не то… Интересно, что это он так разволновался», — думал Виланий, пристально глядя на расстроенного друга.
— Я очень хотел бы оказаться сейчас там. От меня там было бы больше пользы, чем от кучки дилетантов, даже если они вооружены этими последними достижениями «техники». — В хриплом голосе сквозил сарказм и несвойственная эльфам страстность. Виланий в ответ только хмыкнул. В своей нелюбви к научным новинкам он явно был не одинок.
— Не расстраивайся, все еще только начинается. Из древних легенд можно заключить, что появление такой силы всегда сопровождается огромными разрушениями и катастрофами. В этом отношении Сара права — нам надо быть начеку. Возможно учащение несанкционированных прорывов с ближайших измерений. Так что на твою долю работы хватит, еще и надоест.
— Ты так говоришь, как будто при тебе такое уже случалось, — ухмыльнулся Энлиль, немедленно установив непробиваемую пси-защиту.
Они находились в дальнем родстве: отец полукровки Энлиля приходился матери Вилания семиюродным внучатым племянником, который попал на Крион с археологической экспедицией много лет назад. Любовная история, произошедшая там, вызвала большой шум, что не помешало всем на Меоне предаться скорби и каждый род телепортировать на мертвую планету охапки цветов.
Потерять самообладание настолько, чтобы это стало заметно окружающим, было не в стиле Энлиля. Всеми силами стараясь поддерживать репутацию холодного, беспощадного и сурового парня, он почти не притворялся. На ряде планет его знали под кличкой Дзинга, что в вольном переводе с языка мелких чертей дагонов означало «Невидимая смерть». Но этот факт из своей биографии Энлиль предпочитал скрывать, утаивая также и причину возникновения шрама, вызывающего у Ейхо профессиональный интерес (у эльфов порезы и ушибы заживают на удивление быстро и без рубцевания ткани). Полное досье на каждого жителя «сорок второй» хранилось в особом записывающем кристалле, доступном для чтения только на уровне Командора, а их на памяти Энлиля сменилось уже двое. При Ромуальдо, предшественнике Ричарда, Энлиль, начиная трудовую деятельность на посту главы Конклава, был очень благодарен за предоставленную ему возможность постоянно поселиться на МЕССИИ, если, конечно, чувство, им испытываемое, можно было так назвать. Никакое досье не могло дать ответа, что хранится в глубоком туннеле души полутемного эльфа.
