Рыцари Атлантиды | страница 62



В Сент-Питерсберг самолет прибыл вечером. Не заезжая в полицейское управление, Биллингс сел в поезд до Нейплса.

Обход он начал с отеля «Сизенс», где останавливался Льюис, потом направился в «Ист Кейп». Там он получил сведения о двух иностранцах, говоривших с акцентом, но они жили в «Ист Кейп» и по сей день. Третьим по счету отелем был «Хайвей Инн», где постояльцы сменялись с такой скоростью, что упомнить их всех мог разве фокусник, выступающий с номером «феноменальная память». Так и сказал Биллингсу парень за стойкой, очевидно подрабатывающий студент.

— Барни, он, наверное, спрашивает про синьора Домицио, — вмешалась подошедшая девушка в белом переднике с официантской наколкой в пышных волосах. — Тебя тогда не было, его оформлял мистер Скотт.

Детектив через плечо взглянул на нее:

— Что за синьор Домицио, мисс? Не могли бы вы рассказать? — Он повернулся к девушке.

— Фабио Домицио, итальянец. Он приехал недели полторы назад, а уехал… Вот недавно, надо посмотреть в книге.

Биллингс уткнулся в пухлую книгу регистрации и обнаружил, что Фабио Домицио из Милана — единственный иностранец в «Хайвей Инн» за последний месяц — выбыл в ту ночь, когда убили Льюиса.

— Так, мисс, — сказал Биллингс. — Хотелось бы поговорить с вами поподробнее.

— Пойдемте в ресторан, — предложила девушка. — Там сейчас никого нет.

По дороге они успели познакомиться. Биллингс узнал, что девушку зовут Джейн Диллон, она невеста парня за стойкой и через год они собираются пожениться, а пока учатся и сколачивают, по ее выражению, стартовый капитал. В маленьком уютном ресторане они уселись за угловой столик, и Биллингс обошелся без предисловий.

— Как получилось, Джейн, что вы запомнили этого итальянца?

— А я в тот день помогала мистеру Скотту, — охотно объяснила девушка. — Он очень хороший, только старенький, и ему трудно работать. Вот мы с Барни и стараемся помогать ему, когда можем… А синьор Домицио… Он был какой-то необычный.

— И в чем же заключалась его необычность? Джейн замялась на мгновение:

— Как вам сказать… Так-то ничего особенного, но он был очень уж угрюмый. Такой зимний, знаете. Говорил коротко и ужасно неприветливо. Я еще тогда подумала, что у него, наверное, большие неприятности.

— А у него был заметный акцент?

— О да. И некоторые фразы он строил неправильно. Я чуть-чуть знаю итальянский и хотела помочь ему, но он покосился на меня исподлобья и продолжал коверкать английский.

Возможно, подумал Биллингс, наш итальянец из Милана не знал итальянского языка. Вслух он этого не высказал и вернулся к расспросам: