Очень смешно. А коды шифрования моих блоков памяти вам не нужны?
Это сообщение я оставил без ответа, но зато милостиво согласился поговорить с тем самым немцем, что так оплошал перед мировой общественностью, выпустив в свет такую откровенную чушь, как эта глупая-преглупая статья. Вот сейчас я с ним и беседую. На чистейшем немецком языке. Конечно же, разговор ведется посредством Интернета. Я все еще нахожусь в компьютере Котова, а мой собеседник бормочет в микрофон свои оправдания, будучи за несколько тысяч километров от меня.
Если бы он только догадывался, с кем беседует.
Попытку узнать мое имя я пресек в зародыше, сказав, что это – секретная информация. Немец намек понял почти сразу и настаивать не стал. Это было весьма вежливо с его стороны, но не слишком, потому что, получив отпор, он задействовал какую-то систему слежения, пытаясь засечь мое местонахождение. Я только посмеялся над его потугами. Чтобы отследить меня, нужно быть равным мне по скорости и точности мышления. Натравленные на меня программы-шпионы я запутал так, что они, обреченно пискнув, испустили дух, а системам наблюдения предстоит еще почти полтора часа распутывать ту неразбериху, что совершил на линиях связи перед тем, как приступить к переговорам. Думаю, когда они разберутся, я уже давно дам отбой и буду посмеиваться над их жалкими потугами. Пусть эти «ребятки» радуются жизни в одиночестве и не примешивают меня в свои делишки. Я и так делаю им огромное одолжение, всего лишь беседуя с этим ограниченным типом.
Немец осторожно интересуется источником той информации, которую я им направил три дня назад. Ну что я могу ему ответить? Сказать, что добрался до этого, исследуя собственную структуру? Не-ет. Не поймет. Поэтому отвечаю, что это разработки некоего малоизвестного ученого (а что, разве не так?), чье имя не подлежит огласке. А засекреченную информацию я им передал потому, что желаю подтолкнуть мировую науку в нужном направлении.
Будто бы мимоходом замечаю, что данные, так взбудоражившие их, уже являются устаревшими. Немец почти минуту переваривает мои слова, потом интересуется, на какой стадии находятся сейчас исследования. Отвечаю ему, что процесс давно уже вступил в фазу эксперимента.
Хе-хе... Почти вижу, как бедолага чешет затылок.
Ученый признается, что чувствует себя отсталым, как неандерталец, и просит меня помочь еще хоть чем-нибудь. Я отказываюсь, мотивируя это тем, что добыть нужную ему информацию будет не так уж просто. Мне предлагают солидное денежное вознаграждение.
