Проглотив холодную лягушку, адмирал шевельнул заалевшим гребнем и спросил:
– А у вас случайно нет имен этих человеческих людей?
– Есть, мой адмирал. Их зовут…
– Сергей Тютюнин и Леха Окуркин… – опередил полковника адмирал.
– А вы-то откуда знаете?! – поразился тот.
– Со мной связывался президент, или как его там… Он сказал, что прошлым летом у их разведчиков были проблемы с двумя русскими суперменами.
– А у нас они тоже будут? – осторожно поинтересовался адъютант.
– Ну что ты! – развел лапами адмирал. – Мы же дунтосвинты…
Уже два дня крокодильчики жили в ванне, и Сергей кормил их селедкой, а когда кому-то нужно было помыться, квартирантов пересаживали в пластмассовый тазик.
Теща Тютюнина – Олимпиада Петровна, узнав про такую оказию, не появлялась у дочери целые сутки, как видно, готовила оправдательную речь.
На второй день она все же пришла и, по своему обыкновению, притащила два огромных баула с едой.
– Ну и где фламинги? – с порога спросила она.
– А в зоопарке, Олимпиада Петровна, – ответил ей Тютюнин.
– Люба мне сказала, что яйца уже разлупились.
– Разлупились, – согласился Сергей. – Вон, в ванне плескаются…
Делая вид, что ничего не знает, теща заглянула в ванную, фальшиво вскрикнула и выскочила в комнату.
– Что, зятек, опять ты облажался?! – с неожиданным напором заговорила она, уперев руки в боки. – Небось если б в Любину смену разлупились, фламинги б получились, ну, в крайнем случае, пара индюшек, у тебя же токмо что не аспиды, и за то спасибо, шабашничек.
– Значит, вы, Олимпиада Петровна, и эту свою диверсию на меня свалить хотите? – поразился Тютюнин.
– А чего тут сваливать. Уж чего проще, носи в кармане, пока не зачирикают…
– Это вам нужно было смотреть в зоопарке, из-под чьего хвоста яйца-то тянете! И как вас там не захавали вместе с вашими авоськами – я просто удивляюсь. Должно быть, крокодил побрезговал просто! Кишки свои пожалел!
– Не налетай на маму, Сережа! – подключилась к скандалу Люба. – Мам, колбаску жареную принесла?
– Принесла, доча, сейчас достану… А вы, Сергей Викторович, уж лучше бы молчали! Вы мою кровиночку обеспечить не можете, и если бы ваши крокодилы меня, как вы бесстыдно выразились, схавали, дите мое – Люба, с голодухи бы опухла!
С этими словами Олимпиада Петровна достала круг украинской домашней колбасы и протянула Любе.
– На, золотце мое, кушай, пока мама твоя еще жива, и с руками, и с ногами.
– Особенно с руками… – язвительно усмехнулся Серега. Принесенная тещей колбаса вкусно пахла на всю квартиру, однако при Олимпиаде Петровне Тютюнин ее подарки не ел из гордости.
