Скрип продолжался, причем издавали его статуи, поворачивавшие головы и торсы в сторону уходящих Повелителей Теней. Дракон, опираясь на каменное копье, провожал гостей взглядом, в котором не было злобы. Потом, потеряв к ним интерес, вновь повернул голову к недобитому противнику и наступил ему на грудь нижней лапой, пронзив панцирь громадными когтями.
— Пошли отсюда, — буркнул Мандор. — Они нас не интересуют. Мы их, кажется, тоже.
— А как же баньши — оставим их здесь? Мандор поморщился и, мотнув головой, сказал:
— Придется. Встретив следующий очаг магии, они могут совсем сорваться с катушек. Даже мне здесь не по себе.
Обстановка угнетала. Пресловутые спящие демоны уже не спали, а лишь дремали. Некоторые статуи, мимо которых проходили Мандор и Дара, провожали их равнодушными мертвыми взглядами. Вдовствующей королеве очень не хотелось, чтобы истуканы проснулись окончательно, и она пробормотала:
— Не буди спящего демона…
На следующей площади неведомые зодчие воздвигли аллегорическую скульптурную группу. В центре композиции возвышался исполинский Скорпион, угрожающе вставший на дыбы, занесший для удара ядовитый шип хвоста и переднюю пару лап. Его жвала были приоткрыты, а глаза прищурены. Вокруг членистоногой Прародительницы вылезали из разбитых яиц Змея, Единорог и Птица. Их окружали всевозможные обитатели Отражений: демоны, люди, гарпии, кентавры, рептилии, циклопы.
Снова послышался лязг металла, и бронзовые фигуры зашевелились. Кое-кто доставал оружие, другие расправляли плечи и суставы.
— Набросятся, — с ледяным спокойствием произнесла Дара. — Сейчас я их…
— Не спеши. — Мандор помешал ей пустить в дело уже готовое сорваться заклинание Медной Чумы. — По-моему, опасны вовсе не они.
Он добавил, что в старой рукописи упоминается двухэтажный дом из розового мрамора, фронтон которого украшен барельефом Змеи. Три стальных шарика разлетелись по улицам, но вскоре вернулись, сообщив: нужное здание обнаружено.
Дом, источавший сильнейшие флюиды старинного колдовства, напоминал небольшой дворец, обнесенный обветшавшей решеткой. Внутри ограды был разбит скромный сад с цветником. Фонтан давно засорился, часть бассейна обрушилась, так что вода струилась ручейком по кирпичной дорожке и, выбравшись на улицу, исчезала в сточной канаве.
На площади перед дворцом, бряцая шестеренками и свистя клапанами котла, разъезжал жуткий паровой экипаж. Три пары деревянных колес, словно позаимствованных у крестьянской телеги, со страшным грохотом молотили по булыжникам. Возле топки стоял каменный машинист из породы минотавров — крокодилья голова, человеческий торс, козлиные ноги. Уголь в топку он не кидал, и вообще был бездвижен — лишь разок покосился на чужаков, после чего снова устремил бессмысленный взгляд в другую сторону.
