У первого же ручья он остановился, отдышался, жадно выпил несколько пригоршней воды, умылся и придал себе благообразный вид. Не то его остановят в дверях дома, который он еще вчера считал своим. Не пропустят во внутренние покои. Не должно ученикам мага истекать потом после быстрого бега и задыхаться от неведомых чувств – да хоть бы и от ведомых. Им и вообще не должно испытывать никаких чувств. Появись Кэссин разгоряченным и встрепанным – и ученик-привратник опять же помчится с докладом к кэйри.
Ну что – не колотится сердце? Не проступает пот на лбу? Не рвется дыхание? Не дрожат пальцы? Вот и прекрасно. А теперь за дело.
Кэссин погрузил глиняную чашку в ручей и зачерпнул ею воду. Движение вышло неловким, он едва не разбил чашку: каменистое дно ручейка оказалось куда ближе, чем можно было подумать, судя по виду. Край чашки скребнул по дну, и вместе с водой в чашке очутился небольшой камешек. Сначала Кэссин хотел выбросить его, но, подумав, не решился. Пусть уж все идет своим чередом. Раз уж камешек оказался в чашке – значит там ему и место.
Обратный путь Кэссин проделал медленно, стараясь ступать как можно осторожней, чтобы не разлить воду. Все же часть воды он расплескал, да и сквозь трещину в стенках чашки потихоньку просачивалась влага. Когда Кэссин добрался до палисандровой изгороди, воды в чашке оставалось едва ли вполовину. Ничего страшного. И этой воды хватит. Должно хватить… если Кэссин правильно истолковал слова Кенета.
Привратник пропустил Кэссина без единого вопроса. Старших учеников не спрашивают, куда они ходили и зачем. Мало ли для чего понадобилась кэйри глиняная чаша с водой?
Кэссина внезапно залихорадило. До сих пор он не совершил ничего непоправимого. Но теперь… как только он довершит начатое, обратного пути не будет.
Возбуждение схлынуло разом, навалилась усталость. Кэссин шагнул, споткнулся и едва не разлил воду. Несколько капель брызнуло ему на руки. Кэссин с силой выдохнул, постоял немного, резко и глубоко вдохнул и отправился вниз, в камеру, где под парчовым пологом ожидал рассвета пленник.
И опять Кэссина никто не остановил. Несущие стражу старшие Ученики при виде него замерли и вытянулись в струнку, ожидая из его уст приказа кэйри Гобэя – иначе зачем бы Кэссину приходить в такой неурочный час? У Кэссина еще хватило самообладания повелеть им удалиться. Оно покинуло беднягу, когда последний из учеников оставил свой пост возле камеры. Кэссин прижался щекой к каменной стене и тихо заплакал. Плакать ему не приходилось так давно что облегчения слезы не принесли. На душе было по-прежнему муторно. Кэссин чего-то ожидал… чего он, собственно, ожидал? Знамения свыше? Прилива уверенности в своей правоте? Зеленых попугаев? Хватит ждать. И без того вон уже сколько времени даром потеряно. Прав Кэссин или ошибается, но он должен сделать то, что считает нужным. И если он ошибся… что ж, вскорости он об этом узнает.
