А сейчас все есть. И развитая промышленность, и передовая космическая и военная техника, и возможность получения кредитов извне, и всеобщая грамотность, и большой ученый мир, а нормальной жизни нет. Куда ни кинь, везде клин, нет слаженно действующего механизма. Перестройка пока, грубо говоря, развязала языки и антисоветские антиконституционные лозунги на демонстрациях, в частности, в Молдове вроде «Долой диктатуру коммунистов!», «Армию за Днестр — Молдова не нуждается в защите!» или «Октябрьская революция принесла гибель народам». А в годовщину Октября на площади шествуют с черными траурными плакатами и румынскими флагами. Тут, действительно, «перестроились», а власти смотрят на все это и молчат. Все какие-то полумеры. Уступки еще больше настраивают на забастовки.
В сегодняшней ситуации невольно вспоминается НЭП и гениальная ленинская политика, умение держать руль управления по нужному курсу.
Окончил среднее образование в 1924 году. Мечтал быть хирургом, но путевку получил в пединститут.
По молодости считал, что педагогом можно быть и не имея спецобразования, а тут еще в 18 лет женился на сестре одного из первых пролетарских писателей Сергея Семенова, написавшего известный в то время роман «Голод», впоследствии участвовавшего в двух северных экспедициях на «Сибирякове» и «Челюскине».
Губполитпросвет, зная меня по докладу, который сделал на губернской конференции педагогов школ взрослых на тему «О методах преподавания в школе взрослых с точки зрения учащихся», имевший определенный успех, предложил поехать в Новую Ладогу преподавать обществоведение в школе I и II ступени и школе крестьянской молодежи. Так я стал преподавателем. В Ленинград приезжал сдавать зачеты. Упрофсовет вскоре послал на Губернские курсы профпропагандистов. По их окончании Уком комсомола направил на Волховстрой в распоряжение комсомола.
Я приехал на Волховстрой, когда началась предсъездовская дискуссия. Троцкистско-зиновьевская оппозиция пыталась найти себе сторонников и в комсомольской организации стройки. Но надежды не сбылись. Среди шестисотенного комсомольского коллектива не нашлось для нее помощников.
Будучи секретарем культкомиссии рабочего комитета профсоюза строителей Волховстроя и председателем юнсекции рабочего клуба, мне часто приходилось проводить собрания молодежи и участвовать в них самому. Никогда не забуду наши комсомольские собрания, которые всегда проходили бурно, с большим подъемом, с песнями «Наш паровоз летит вперед, в коммуне остановка», со страстными критическими замечаниями и выступлениями ребят в адрес руководителей стройки и комитета комсомола и в адрес юношеской секции, и нашего экономработника Сережи Баранова. Выступали без записок, кто как умел. Желающих выступить всегда было много, никогда не составлялись списки заранее. Собрания часто затягивались заполночь. Доставалось за отсутствие должной настойчивости в стопроцентном использовании 10 процентов брони-подростков и молодежи, при приеме на работу рабочих, за недостаточную воспитательную работу среди молодежи, за увлечение танцульками, за недостаточную культурно-массовую работу в бараках.
